Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
21:23
Доступ к записи ограничен
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
А куда пропала кнопочка "Избранные дневники" и "френдс"?
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Устал...
Устал от самого себя...
Устал от самого себя...
01:14
Доступ к записи ограничен
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 25 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Есть такая игра: тонкая длинная верёвочка, связанная в кольцо и по-разному запутанная, одевается на пальцы. Смысл игры - распутать верёвочку, не снимая её с рук. Казалось бы, что проще? всего лишь как-то сдвинуть пальцы, куда-то повернуть ладонь - и всё. Однако на самом деле так выходит, что редко удаётся эту верёвочку вернуть в исходное положение. Чаще получается, что она запутывается ещё больше.
Моя жизнь сейчас похожа на эту игру. Пытаясь в чём-то разобраться, я запутываюсь всё больше, навязываю всё новые и новые узелки, распутывать которые становится даже труднее, чем предыдущие.
Всё так просто и одновременно слишком сложно.
...запутался...
Current music: Yoko Kanno - Here
Моя жизнь сейчас похожа на эту игру. Пытаясь в чём-то разобраться, я запутываюсь всё больше, навязываю всё новые и новые узелки, распутывать которые становится даже труднее, чем предыдущие.
Всё так просто и одновременно слишком сложно.
...запутался...
Current music: Yoko Kanno - Here
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Какой сильный ветер! Ветер - отовсюду. Толкает в спину, дует слева и справа, поднимается из-под ног, обрушивается на голову…
Ненавижу этот ветер. Сколько помню себя, он никогда не затихает, не даёт мне ни мгновения передышки, снова и снова заставляя смаргивать с глаз невольно выступившие слёзы.Сколько себя помню. А это - вечность. Я стоял здесь вчера, неделю назад, сотню и тысячу лет, ровно столько же, сколько на свете существует человек. Вокруг меня - безграничная пустыня, в которой вместо песка под ногами сверкают мелкие стеклянные осколки. Всякий, кто идёт этой тропой, стирает себе ноги в кровь. Поэтому сюда ведёт не слишком широкая алая полоса - за несколько тысяч лет кровь словно впиталась в острые мелкие осколки. Каждый, кто проходит по этой тропе сюда, двигается босиком. Так принято: босиком и полностью обнажённым. Это не мои правила.
Стеклянное поле сзади меня, справа и слева… Только впереди его нет, там пропасть. Она разверзлась прямо у меня под ногами и уходит в никуда, так глубоко, что даже я не могу увидеть её дна. Впрочем, дна, возможно, и нет. Даже скорее всего нет. Тот, кто падает в эту пропасть, никогда не достигает конца. У него впереди бесконечная вечность - плата за всё то, что он сделал до того, как пришёл ко мне по кровавой тропе. Но это тоже не мои правила.
Я стою лицом к пропасти уже которую тысячу лет, выполняя рукой одно и то же движение. Сзади по правую руку ко мне протянулась бесконечная череда людей, ожидающих решения своей судьбы. Кого-то из них я толкаю в спину - и они падают в пропасть. Без криков, стонов или расширенных от ужаса глаз, просто принимают свою судьбу такой, какая она есть. Им нечего терять. Там их ждёт бесконечность, темнота, безграничность, тишина… Люди обречены на них. Это не мои правила.
Иногда я не подталкиваю очередное тело в пропасть. Придерживая рукой, медленно проношу над бездной, чтобы дать увидеть отсутствие дна, а потом отпускаю руку, когда человек уже находится над твёрдой почвой. И он, счастливо улыбаясь, бежит по осколкам назад, не обращая внимания на боль, чувствуя лишь радость от того, что ему дан ещё один шанс. Это значит, что человек пока не обречён на бесконечность, что пока он может вернуться, дабы попытаться прожить свою жизнь заново и, возможно, чего-то достигнуть. Некоторые возвращаются через несколько десятков лет, а я снова проношу их над пропастью, опускаю на осколки и слежу глазами, как они, точно так же счастливо улыбаясь, бегут по стеклу. Снова и снова через каждые шестьдесят-семьдесят лет. И каждый раз они счастливы, что им дан шанс. Глупые… не понимают, что скоро опять вернутся ко мне, не понимают, что когда-нибудь я должен буду не перенести их на стекло по левую руку от меня, а толкнуть во тьму. Это не мои правила.
За тысячи лет однообразного движения моя правая рука затекла, а болит уже так давно, что за это время я даже привык к боли. Прекратись она сейчас, я непременно удивился бы. Сколько раз я пытался замереть и не проделывать это мучительное движение рукой, решающее судьбы миллионов! Сколько раз я левой рукой хватал правую, прижимал к груди и не отпускал! Бесполезно… Если ей и не удавалось вырваться, в ход вступали крылья. Ах да, крылья… Всё время про них забываю. Они так неподвижны и неощутимы, что я постоянно отвыкаю от них и от того, что если правая рука прижата к груди, то за дело берётся правое крыло. Оно, как и рука, не слушается меня, выполняя заученное тысячелетиями движение, будто не принадлежит мне, а живёт своей собственной жизнью. Те люди, которые стоят за моей спиной, тихо охают, видя крылья. Что ж, оно и понятно… Где бы им ещё когда-нибудь видеть настоящего ангела, да ещё так близко? Однажды кто-то даже осмелился прикоснуться к моему крылу, прежде чем был перенесён над пропастью. Или сброшен? Уже не помню, но это и не важно. Странно, что я никогда собственными глазами не вижу своих же крыльев, даже не могу сказать, какого они цвета. У ангелов крылья обычно белые. Наверное, белые крылья за спиной - это красиво. Наверное… Но мне не дано это знания. Это не мои правила.
Напротив меня, стоит лишь перевести взгляд на ту сторону пропасти, стоит ещё один ангел. Вот только крылья у него определённо серые. Он стоял тут столько же, сколько и я - почти вечность. Я зову его ангелом смерти. Почему? Потому что это он заставляет меня толкать всё новых и новых смертных в бездонную пропасть. Именно он.
Ангел смерти никогда не сводит своих глаз, таких же бездонных, как эта пропать, с моего лица.
Ангел смерти никогда не позволяет мне отвлекаться.
Ангел смерти никогда не даёт мне возможности уйти с этого проклятого места.
Ангел смерти делает из меня своего слугу, заставляя совершать его работу.
Ангел смерти никогда сам не марает свои красивые руки с белоснежной гладкой кожей.
Ангел смерти никогда не прикасается к грешным телам смертных.
Ангел смерти никогда не меняет выражения своего лица.
Ангел смерти всегда улыбается, лишь иногда чуть хмурясь, если я слишком часто не толкаю людей вниз, а даю им новый шанс.
Ангел смерти всегда вмешивается, если я что-то пытаюсь изменить.
Наверное, всё это - его правила.
Но как же я устал жить по чужим правилам! Устал стоять на мелких стеклянных осколках, чувствуя, как их острые края с каждой минутой всё глубже впиваются в мою плоть… Устал ощущать каждой клеткой тела ожесточённый ветер, который явно задался целью пронзить меня насквозь… Устал не знать, какого цвета крылья трепещут за моей же спиной… Устал убивать несчастных смертных, если в чём и повинных, то лишь в своей наивной глупости… Устал понимать, как они меня ненавидят, когда который раз проходят по алой дороге к краю пропасти, ожидая моего (как же, прямо-таки и моего!) решения… Устал просто стоять здесь, устал быть, дышать, видеть, слышать, ощущать… Устал жить! Устал от правил.
Набрав в грудь стеклянно-холодного воздуха, оттолкнув колонну смертных назад, делаю шаг - первый за всю ту бесконечность, что нахожусь здесь. Ветер подталкивает меня сверху, и я чувствую под собой пустоту… Пропасть, бездна, да хоть яма - всё равно! Лишь бы самому познать эту бесконечность, бездонность, безграничность, которую дарю людям. О чём я думал? Какое же это наказание? Это - освобождение! Как давно я хотел, чтобы всё это для меня закончилось… Просто лететь вниз, в темноту, в тишину, ко дну, которого не существует, к свободе… Впервые ощущать свои крылья, но не расправлять их, а прижимать к уставшему телу, балансируя на грани сна и яви… Наверное, это и есть счастье. И уж точно - мои правила.
Но ангел смерти не допускает самовольного ухода своих слуг… Он сорвался в пропасть вслед за мной. Он схватил меня прямо за крылья и изо всех сил дёрнул вверх. Он взмахнул своими - серыми - крыльями и начал поднимать меня. А я ничего не мог сделать, я просто кричал. Кричал от боли, пронзившей мои плечи, из которых с кровью выдирали крылья. Кричал от безысходности, что не могу избавиться от жизни. Кричал от страха, что никогда не смогу снова упасть в эту бесконечную пропасть. Кричал от понимания, что у меня уже есть собственная бесконечность - стоять на краю бездны и решать судьбы людей. Кричал от ужаса, что это никогда не изменится.
- За что? - это всё, что я смог выдавить из себя, подняв глаза на своего серокрылого мучителя.
- Таковы правила. Не твои правила. Не мои правила. Это твой долг… - шепнул он мне, прикоснувшись холодными губами к мочке уха. Мне показалось, что в его едва слышном голосе прозвучала толика сожаления. Ангел поставил меня на алый круг - мою собственную кровь на стекле - и отлетел чуть дальше. Я смотрел на серые перья его крыльев, чувствуя, как по моим щекам быстро сползают холодные капли.
- Почему? - всё моё тело задрожало, от пальцев ног до кончиков крыльев. Я отвёл руку назад, сжал кончик крыла и дёрнул, сжав зубы от боли. Сжимая в кулаке несколько своих перьев, я прижал ладонь к груди, почему-то боясь взглянуть на них.
- Глупый… - теперь ангел сказал это на самом деле грустно, словно жалея меня, словно сочувствуя. Я задержал дыхание. - Глупый… Ведь это ты - ангел смерти…
…Перья в моей ладони оказались чёрными…
Current music: Наутилус - Крылья
Ненавижу этот ветер. Сколько помню себя, он никогда не затихает, не даёт мне ни мгновения передышки, снова и снова заставляя смаргивать с глаз невольно выступившие слёзы.Сколько себя помню. А это - вечность. Я стоял здесь вчера, неделю назад, сотню и тысячу лет, ровно столько же, сколько на свете существует человек. Вокруг меня - безграничная пустыня, в которой вместо песка под ногами сверкают мелкие стеклянные осколки. Всякий, кто идёт этой тропой, стирает себе ноги в кровь. Поэтому сюда ведёт не слишком широкая алая полоса - за несколько тысяч лет кровь словно впиталась в острые мелкие осколки. Каждый, кто проходит по этой тропе сюда, двигается босиком. Так принято: босиком и полностью обнажённым. Это не мои правила.
Стеклянное поле сзади меня, справа и слева… Только впереди его нет, там пропасть. Она разверзлась прямо у меня под ногами и уходит в никуда, так глубоко, что даже я не могу увидеть её дна. Впрочем, дна, возможно, и нет. Даже скорее всего нет. Тот, кто падает в эту пропасть, никогда не достигает конца. У него впереди бесконечная вечность - плата за всё то, что он сделал до того, как пришёл ко мне по кровавой тропе. Но это тоже не мои правила.
Я стою лицом к пропасти уже которую тысячу лет, выполняя рукой одно и то же движение. Сзади по правую руку ко мне протянулась бесконечная череда людей, ожидающих решения своей судьбы. Кого-то из них я толкаю в спину - и они падают в пропасть. Без криков, стонов или расширенных от ужаса глаз, просто принимают свою судьбу такой, какая она есть. Им нечего терять. Там их ждёт бесконечность, темнота, безграничность, тишина… Люди обречены на них. Это не мои правила.
Иногда я не подталкиваю очередное тело в пропасть. Придерживая рукой, медленно проношу над бездной, чтобы дать увидеть отсутствие дна, а потом отпускаю руку, когда человек уже находится над твёрдой почвой. И он, счастливо улыбаясь, бежит по осколкам назад, не обращая внимания на боль, чувствуя лишь радость от того, что ему дан ещё один шанс. Это значит, что человек пока не обречён на бесконечность, что пока он может вернуться, дабы попытаться прожить свою жизнь заново и, возможно, чего-то достигнуть. Некоторые возвращаются через несколько десятков лет, а я снова проношу их над пропастью, опускаю на осколки и слежу глазами, как они, точно так же счастливо улыбаясь, бегут по стеклу. Снова и снова через каждые шестьдесят-семьдесят лет. И каждый раз они счастливы, что им дан шанс. Глупые… не понимают, что скоро опять вернутся ко мне, не понимают, что когда-нибудь я должен буду не перенести их на стекло по левую руку от меня, а толкнуть во тьму. Это не мои правила.
За тысячи лет однообразного движения моя правая рука затекла, а болит уже так давно, что за это время я даже привык к боли. Прекратись она сейчас, я непременно удивился бы. Сколько раз я пытался замереть и не проделывать это мучительное движение рукой, решающее судьбы миллионов! Сколько раз я левой рукой хватал правую, прижимал к груди и не отпускал! Бесполезно… Если ей и не удавалось вырваться, в ход вступали крылья. Ах да, крылья… Всё время про них забываю. Они так неподвижны и неощутимы, что я постоянно отвыкаю от них и от того, что если правая рука прижата к груди, то за дело берётся правое крыло. Оно, как и рука, не слушается меня, выполняя заученное тысячелетиями движение, будто не принадлежит мне, а живёт своей собственной жизнью. Те люди, которые стоят за моей спиной, тихо охают, видя крылья. Что ж, оно и понятно… Где бы им ещё когда-нибудь видеть настоящего ангела, да ещё так близко? Однажды кто-то даже осмелился прикоснуться к моему крылу, прежде чем был перенесён над пропастью. Или сброшен? Уже не помню, но это и не важно. Странно, что я никогда собственными глазами не вижу своих же крыльев, даже не могу сказать, какого они цвета. У ангелов крылья обычно белые. Наверное, белые крылья за спиной - это красиво. Наверное… Но мне не дано это знания. Это не мои правила.
Напротив меня, стоит лишь перевести взгляд на ту сторону пропасти, стоит ещё один ангел. Вот только крылья у него определённо серые. Он стоял тут столько же, сколько и я - почти вечность. Я зову его ангелом смерти. Почему? Потому что это он заставляет меня толкать всё новых и новых смертных в бездонную пропасть. Именно он.
Ангел смерти никогда не сводит своих глаз, таких же бездонных, как эта пропать, с моего лица.
Ангел смерти никогда не позволяет мне отвлекаться.
Ангел смерти никогда не даёт мне возможности уйти с этого проклятого места.
Ангел смерти делает из меня своего слугу, заставляя совершать его работу.
Ангел смерти никогда сам не марает свои красивые руки с белоснежной гладкой кожей.
Ангел смерти никогда не прикасается к грешным телам смертных.
Ангел смерти никогда не меняет выражения своего лица.
Ангел смерти всегда улыбается, лишь иногда чуть хмурясь, если я слишком часто не толкаю людей вниз, а даю им новый шанс.
Ангел смерти всегда вмешивается, если я что-то пытаюсь изменить.
Наверное, всё это - его правила.
Но как же я устал жить по чужим правилам! Устал стоять на мелких стеклянных осколках, чувствуя, как их острые края с каждой минутой всё глубже впиваются в мою плоть… Устал ощущать каждой клеткой тела ожесточённый ветер, который явно задался целью пронзить меня насквозь… Устал не знать, какого цвета крылья трепещут за моей же спиной… Устал убивать несчастных смертных, если в чём и повинных, то лишь в своей наивной глупости… Устал понимать, как они меня ненавидят, когда который раз проходят по алой дороге к краю пропасти, ожидая моего (как же, прямо-таки и моего!) решения… Устал просто стоять здесь, устал быть, дышать, видеть, слышать, ощущать… Устал жить! Устал от правил.
Набрав в грудь стеклянно-холодного воздуха, оттолкнув колонну смертных назад, делаю шаг - первый за всю ту бесконечность, что нахожусь здесь. Ветер подталкивает меня сверху, и я чувствую под собой пустоту… Пропасть, бездна, да хоть яма - всё равно! Лишь бы самому познать эту бесконечность, бездонность, безграничность, которую дарю людям. О чём я думал? Какое же это наказание? Это - освобождение! Как давно я хотел, чтобы всё это для меня закончилось… Просто лететь вниз, в темноту, в тишину, ко дну, которого не существует, к свободе… Впервые ощущать свои крылья, но не расправлять их, а прижимать к уставшему телу, балансируя на грани сна и яви… Наверное, это и есть счастье. И уж точно - мои правила.
Но ангел смерти не допускает самовольного ухода своих слуг… Он сорвался в пропасть вслед за мной. Он схватил меня прямо за крылья и изо всех сил дёрнул вверх. Он взмахнул своими - серыми - крыльями и начал поднимать меня. А я ничего не мог сделать, я просто кричал. Кричал от боли, пронзившей мои плечи, из которых с кровью выдирали крылья. Кричал от безысходности, что не могу избавиться от жизни. Кричал от страха, что никогда не смогу снова упасть в эту бесконечную пропасть. Кричал от понимания, что у меня уже есть собственная бесконечность - стоять на краю бездны и решать судьбы людей. Кричал от ужаса, что это никогда не изменится.
- За что? - это всё, что я смог выдавить из себя, подняв глаза на своего серокрылого мучителя.
- Таковы правила. Не твои правила. Не мои правила. Это твой долг… - шепнул он мне, прикоснувшись холодными губами к мочке уха. Мне показалось, что в его едва слышном голосе прозвучала толика сожаления. Ангел поставил меня на алый круг - мою собственную кровь на стекле - и отлетел чуть дальше. Я смотрел на серые перья его крыльев, чувствуя, как по моим щекам быстро сползают холодные капли.
- Почему? - всё моё тело задрожало, от пальцев ног до кончиков крыльев. Я отвёл руку назад, сжал кончик крыла и дёрнул, сжав зубы от боли. Сжимая в кулаке несколько своих перьев, я прижал ладонь к груди, почему-то боясь взглянуть на них.
- Глупый… - теперь ангел сказал это на самом деле грустно, словно жалея меня, словно сочувствуя. Я задержал дыхание. - Глупый… Ведь это ты - ангел смерти…
…Перья в моей ладони оказались чёрными…
Current music: Наутилус - Крылья
понедельник, 24 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Пока болел, несколько дней подряд безумно мечтал проснуться ближе к полудню. Чего только для этого не делал: и спать позже ложился (вплоть до 4 утра сидел), и под подушку голову запрятывал - а результата никакого. Всё равно или соседи за стенкой будили громкой музыкой в начале десятого, или же сам по привычке подскакивал в семь-восемь. А вот сегодня, наконец, проснулся аж в полпервого!
Видимо, вчерашняя усталость оказалась посильнее, чем музыка (или её подобие?) за стеной и многолетняя привычка.
Странное настроение... Какое-то неопределённое: не особо хорошо, но и не так плохо, как иногда бывает. Наверное, это и принято называть словом "нормально", но в данном случае ближе нечто вроде "всё равно".
Имеется:
бардак после гостей
напиток "Снежок" в стакане (гадость)
остатки торта в тарелке
весенняя линька кота
яркое солнце, пробивающееся даже через тёмно-бордовые жалюзи
"не-холод/не-тепло" на улице
лужи
громкая музыка
Хочется:
черники
свежевыжатого апельсинового сока
сумерек
нормальной весны
за город (в лес, к морю. в горы - куда угодно, лишь бы подальше)
...того, с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив...
музыки ещё громче
current music: Ночные снайперы - Рубеж
Видимо, вчерашняя усталость оказалась посильнее, чем музыка (или её подобие?) за стеной и многолетняя привычка.
Странное настроение... Какое-то неопределённое: не особо хорошо, но и не так плохо, как иногда бывает. Наверное, это и принято называть словом "нормально", но в данном случае ближе нечто вроде "всё равно".
Имеется:
бардак после гостей
напиток "Снежок" в стакане (гадость)
остатки торта в тарелке
весенняя линька кота
яркое солнце, пробивающееся даже через тёмно-бордовые жалюзи
"не-холод/не-тепло" на улице
лужи
громкая музыка
Хочется:
черники
свежевыжатого апельсинового сока
сумерек
нормальной весны
за город (в лес, к морю. в горы - куда угодно, лишь бы подальше)
...того, с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив...
музыки ещё громче
current music: Ночные снайперы - Рубеж
воскресенье, 23 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
У моего отца сегодня день рождения.
На самом деле, в году есть только два дня, которые ненавижу больше, чем свой день появления на свет - это дни рождения моих родителей.
Не потому, что надо выдумать, что им подарить. Не потому, что из года в год собирается куча знакомых и незнакомых людей, среди которых родственников лишь треть. Не потому что нужно жевать дефолтный "Оливье", от которого ещё в возрасте десяти лет тошнит. Не потому, что после рюмки-другой начинаются "задушевные разговоры", когда уже непонятно, день рождения это, свадьба или поминки, а ты при этом никуда не можешь уйти: не поймут. Не потому, что после ухода "долгожданных" приходится двое суток разгребать грязную посуду...
Я ненавижу эти два дня, потому что именно в это время просыпается ясное осознание, что они - мои родители - стареют.
Когда матери было тридцать и её принимали за мою сестру, это льстило и ей, и мне. Когда тридцать лет было отцу и многие восторгались, каких успехов он достиг в таком молодом возрасте, это было приятно.
А потом однажды пришло понимание, что им уже около сорока... А совсем скоро - ещё больше.
Казалось бы, совершенно чужие мне по духу люди, которых со мной объединяют лишь квадратные метры и общие гены...
А всё же как-то тоскливо наблюдать, что они потихоньку стареют, пока я остаюсь практически таким же, каким был. Подумаешь, чуть уплотнилась фигура или немного лишних извилин появилось в голове. Это как-то не особо сравнивается с сединой в волосах, лысиной на макушке и всё более частой усталостью...
Не люблю эти два дня в году.
На самом деле, в году есть только два дня, которые ненавижу больше, чем свой день появления на свет - это дни рождения моих родителей.
Не потому, что надо выдумать, что им подарить. Не потому, что из года в год собирается куча знакомых и незнакомых людей, среди которых родственников лишь треть. Не потому что нужно жевать дефолтный "Оливье", от которого ещё в возрасте десяти лет тошнит. Не потому, что после рюмки-другой начинаются "задушевные разговоры", когда уже непонятно, день рождения это, свадьба или поминки, а ты при этом никуда не можешь уйти: не поймут. Не потому, что после ухода "долгожданных" приходится двое суток разгребать грязную посуду...
Я ненавижу эти два дня, потому что именно в это время просыпается ясное осознание, что они - мои родители - стареют.
Когда матери было тридцать и её принимали за мою сестру, это льстило и ей, и мне. Когда тридцать лет было отцу и многие восторгались, каких успехов он достиг в таком молодом возрасте, это было приятно.
А потом однажды пришло понимание, что им уже около сорока... А совсем скоро - ещё больше.
Казалось бы, совершенно чужие мне по духу люди, которых со мной объединяют лишь квадратные метры и общие гены...
А всё же как-то тоскливо наблюдать, что они потихоньку стареют, пока я остаюсь практически таким же, каким был. Подумаешь, чуть уплотнилась фигура или немного лишних извилин появилось в голове. Это как-то не особо сравнивается с сединой в волосах, лысиной на макушке и всё более частой усталостью...
Не люблю эти два дня в году.
суббота, 22 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Провожал Satzaburo до метро, вернулся минут пятнадцать назад.
Сегодня предполагался не особо хороший день, а получилось совсем наоборот. Когда неделю назад звал его к себе в гости вместе с банкой варенья, говори это вроде бы в шутку, а Satzaburo и правда пришёл с вареньем
Притащил две небольшие баночки самого замечательного в мире варенья и даже коробку зелёного чая...
Хотя, конечно, это далеко не самое главное. Совсем не самое главное (хотя варенье всё-таки замечательнейшее!)
Сегодня понял, что поистине мало встречаю людей, с которыми могу общаться больше недели.
Сегодня понял, что иногда всё-таки безумно везёт встречать таких людей. Ну... Пусть не совсем людей...
Но это уже совсем другая история...
На самом деле на этот раз не получается сказать то, что чувствую на самом деле. Выходит нечто мерзко корявое, постное и бесцветное, хотя на самом деле с точностью до наоборот...
Значит, просто не буду пытаться написать что-то, выдавить из себя то, что внутри есть, а наружу вылазить никак не хочет. Может, в другой раз...
Тогда просто: спасибо, что пришёл, Satzaburo! Что пришёл, притащил такое вкусное варенье, оказался таким интересным собеседником и просто хорошим человеком. Да и, в общем-то, что просто ты есть вот такой вот!
А и правда, хорошее настроение...
Current music: Линда - Северный ветер
Сегодня предполагался не особо хороший день, а получилось совсем наоборот. Когда неделю назад звал его к себе в гости вместе с банкой варенья, говори это вроде бы в шутку, а Satzaburo и правда пришёл с вареньем
Притащил две небольшие баночки самого замечательного в мире варенья и даже коробку зелёного чая...Хотя, конечно, это далеко не самое главное. Совсем не самое главное (хотя варенье всё-таки замечательнейшее!)
Сегодня понял, что поистине мало встречаю людей, с которыми могу общаться больше недели.
Сегодня понял, что иногда всё-таки безумно везёт встречать таких людей. Ну... Пусть не совсем людей...
Но это уже совсем другая история...На самом деле на этот раз не получается сказать то, что чувствую на самом деле. Выходит нечто мерзко корявое, постное и бесцветное, хотя на самом деле с точностью до наоборот...
Значит, просто не буду пытаться написать что-то, выдавить из себя то, что внутри есть, а наружу вылазить никак не хочет. Может, в другой раз...
Тогда просто: спасибо, что пришёл, Satzaburo! Что пришёл, притащил такое вкусное варенье, оказался таким интересным собеседником и просто хорошим человеком. Да и, в общем-то, что просто ты есть вот такой вот!
А и правда, хорошее настроение...
Current music: Линда - Северный ветер
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Вчера моя библиотека наконец пополнилась тем, что давно уже хотелось почитать, но никак не было возможности приобрести.
Несколько минут размышлял, с какой же из книг Коэльо начать... Всё-таки остановился на "Алхимике".
Какой-то новый роман Мураками, мол, впервые на русском языке: "Страна Чудес Без Тормозов и Конец Света".
Мураками отложил на потом.
Что ж. ближайшие несколько дней будет чем заняться перед сном вместо сидения у экрана компьютера с больной головой
Второй день какое-то странное состояние по части музыкальных предпочтений... Гоняю по кругу одну и ту же песню...
В принципе, всегда слушаю самую разнообразную музыку, иногда перемешивая "Вампирские песни" с Раммштайном, Блэкмора с Оззи, а Наутилус с Эрой, ну и так далее.
Но не слишком часто у меня бывает, чтобы какая-то одна песня оставалась в плей-листе в полном одиночестве более суток. Тем более как-то особо не замечал за собой большого чувства к сударыне Рамазановой...
Ну да ладно.
Настроение.
Будет другое.
Current music: Земфира - Webgirl
Несколько минут размышлял, с какой же из книг Коэльо начать... Всё-таки остановился на "Алхимике".
Какой-то новый роман Мураками, мол, впервые на русском языке: "Страна Чудес Без Тормозов и Конец Света".
Мураками отложил на потом.
Что ж. ближайшие несколько дней будет чем заняться перед сном вместо сидения у экрана компьютера с больной головой
Второй день какое-то странное состояние по части музыкальных предпочтений... Гоняю по кругу одну и ту же песню...
В принципе, всегда слушаю самую разнообразную музыку, иногда перемешивая "Вампирские песни" с Раммштайном, Блэкмора с Оззи, а Наутилус с Эрой, ну и так далее.
Но не слишком часто у меня бывает, чтобы какая-то одна песня оставалась в плей-листе в полном одиночестве более суток. Тем более как-то особо не замечал за собой большого чувства к сударыне Рамазановой...
Ну да ладно.
Настроение.
Будет другое.
Current music: Земфира - Webgirl
пятница, 21 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Дневники несколько дней не работали, так что я всё писал через офф-лайн клиента, который, впрочем, тоже не хотел некоторое время ничего отправлять...
Да и сейчас глючит... Эхх...
Да и сейчас глючит... Эхх...
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Я когда-нибудь уничтожу своих соседей!
Ну как можно врубать в полвосьмого музыку так громко, что люди этажом выше просыпаются?
У меня ещё есть такая характеристика, что если уж проснулся, то вряд ли потом снова засну. Так что, открыв глаза в половине восьмого утра и в течение ещё часа пытаясь снова заснуть, я в конце концов, проклиная соседей на чём свет стоит, всё-таки встал.
В голове крутилась песня "Don't speak", причём, синхронно с музыкой из-под пола (пятый раз подряд!!!), в голове сидели кучи мелкх злобных ударников, получающих неизмеримое удовольствие от выколачивания из меня последних остатков неплохого самочувствия.
Клин клином вышибают: налил стакан сока и сел перед телевизором, собравшись смотреть чемпионат мира по биатлону и болеть за "наших".
Странно, что пока болел, голова это делать перестала, а как только закончилось соревнование, снова начала.
Бред...
Хотя, впрочем, понятно: когда отвлекаешься, боль не так заметна.
А ещё биатлон завтра утром будет... и послезавтра. Наверное, один из очень немногих видов спорта, который мне более или менее интересен.
Ну как можно врубать в полвосьмого музыку так громко, что люди этажом выше просыпаются?
У меня ещё есть такая характеристика, что если уж проснулся, то вряд ли потом снова засну. Так что, открыв глаза в половине восьмого утра и в течение ещё часа пытаясь снова заснуть, я в конце концов, проклиная соседей на чём свет стоит, всё-таки встал.
В голове крутилась песня "Don't speak", причём, синхронно с музыкой из-под пола (пятый раз подряд!!!), в голове сидели кучи мелкх злобных ударников, получающих неизмеримое удовольствие от выколачивания из меня последних остатков неплохого самочувствия.
Клин клином вышибают: налил стакан сока и сел перед телевизором, собравшись смотреть чемпионат мира по биатлону и болеть за "наших".
Странно, что пока болел, голова это делать перестала, а как только закончилось соревнование, снова начала.
Бред...
Хотя, впрочем, понятно: когда отвлекаешься, боль не так заметна.
А ещё биатлон завтра утром будет... и послезавтра. Наверное, один из очень немногих видов спорта, который мне более или менее интересен.
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Вчера Старик убил свой дневник...
четверг, 20 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
В моём существовании сейчас явно не самая удачна полоса...
На днях какая-то милая бабуля, типичный божий одуванчик, со вкусом, смаком и удовольствием саданула мне своей ножкой в пудовом ботинке прямо по косточке на правой ноге. Сначала всё было в порядке, но к утру среды нога разболелась настолько, что невозможно было обуть ничего, где что-то на эту самую косточку надавливало. Так уж вышло, что вся обувь у меня с твёрдой фиксацией, так что хотьба давалась с неизмеримым трудом.
В среду вечером планировался поход в Графу. Как только я, собравшись, обулся, понял, что особо далеко не уйду. Боль была настолько сильная, что даже, думаю, не всякий мазохист улыбнулся...
В конце концов кое-как добрался до метро, потом пересел на троллейбус и, ковыляя, дошёл до клуба. На самом деле ещё лишний раз убедился, что достаточно быстро привыкаю к физической боли - спустя несколько минут хотьбы уже не так морщился и даже в какой-то момент почти забыл. К тому же, если ставить ногу с большим упором на внутренню часть, то полегче.
В Графе сначала всё было нормально. Даже, наверное, хорошо: приятная компания интересных людей, ненапрягающий джаз (там играл какой-то товарищ, которого "золотой трубой" называли, да простят мне знающие люди моё неведение в данной области...), приглушённый свет...
А потом вдруг снова заболела голова...
Причём, настолько сильно, что меня полностью выбило из седла... Странно, что безумно хотелось закрыть глаза и куда-нибудь положить голову. Не спать, а просто глаза закрыть...
Анимешники сочувственно на меня смотрели, предлагали пойти домой, но я вроде как пытался держать себя в сознании. Хотя вряд ли кто из них понял, НАСКОЛЬКО мне погано...
Вышел из Граффити с чувством боли в голове и ноге (снова!), вспоминая добрую старушку... наверное, ей тогда ох как икалось! Правда, мне от этого совсем не легче.
Кое-как дошёл до дома (наверное, никогда ещё так медленно), разделся и буквально упал на кровать, чувствуя, как голова взрывается на кучу мелких осколков...
Сегодня утром (уже почти вчера) забил на всё и пропустил учёбу. Мало того, что голова не успокоилась, так ещё и ногда распухать начала. Всё параллельно.. Никуда не пойду... И завтра не пойду. И в субботу... Просто не могу.
Говорят, сейчас такой грипп ходит - когда голова болит и кости ломит. Верю. Но не две же недели подряд!
Так что сегодня весь день бродил, как неприкаянный, не зная, куда себя деть и чем занять, чтобы хоть не так голова мучила.
Хотел написать сегодня письмо другу, давно уже обещал, но когда голова взорвалась на мелкие кусочки, понял, что сегодня этого сделать просто не смогу. И завтра, наверное, тоже.
Чёрт, бывает же так паршиво!
Погода сегодня подстать: то из-за туч на несколько минут выходило солнце, то начиналась такая метель, что небо темнело. И с утра до вечера - ветер. ветер. ветер... Но не та свободня стихия, которую любит почти каждый романтик, а та, которая чуть ли не убить может.
Когда я часов в восемь вышел сегодня на улицу (надо было сходить к врачу), то пока дошёл до остановки, меня продуло так, что я едва дышал. Всю зиму проходил в весеннем пальто - и ничего, тепло было даже при минус двадцати. А тут в этом же пальто постепенно начал превращаться в ледышку.
Уже когда возвращался, перестал чувствовать собственный нос, а отходил добрых минут двадцать. Как пришёл, так сразу снова рухнул на кровать...
Задаюсь вопросом: а как это я дополз до компьютера и каким таким манером сейчас всё это пишу?
Завтра снова в девять утра разбудит какая-нибудь гадкая музыка этажом ниже... Странные у меня соседи: слушают на полную громкость самую разную музыку, начиная с попсы и заканчивая шансоном. Только одно почти всегда общее: музыка эта мне совершенно не нравится, постоянно будит и жутко раздражает. Надо будет. когда на ноги встану, пойти к соседям что ли?
Безумно хочется на море...
Пойду спать...
На днях какая-то милая бабуля, типичный божий одуванчик, со вкусом, смаком и удовольствием саданула мне своей ножкой в пудовом ботинке прямо по косточке на правой ноге. Сначала всё было в порядке, но к утру среды нога разболелась настолько, что невозможно было обуть ничего, где что-то на эту самую косточку надавливало. Так уж вышло, что вся обувь у меня с твёрдой фиксацией, так что хотьба давалась с неизмеримым трудом.
В среду вечером планировался поход в Графу. Как только я, собравшись, обулся, понял, что особо далеко не уйду. Боль была настолько сильная, что даже, думаю, не всякий мазохист улыбнулся...
В конце концов кое-как добрался до метро, потом пересел на троллейбус и, ковыляя, дошёл до клуба. На самом деле ещё лишний раз убедился, что достаточно быстро привыкаю к физической боли - спустя несколько минут хотьбы уже не так морщился и даже в какой-то момент почти забыл. К тому же, если ставить ногу с большим упором на внутренню часть, то полегче.
В Графе сначала всё было нормально. Даже, наверное, хорошо: приятная компания интересных людей, ненапрягающий джаз (там играл какой-то товарищ, которого "золотой трубой" называли, да простят мне знающие люди моё неведение в данной области...), приглушённый свет...
А потом вдруг снова заболела голова...
Причём, настолько сильно, что меня полностью выбило из седла... Странно, что безумно хотелось закрыть глаза и куда-нибудь положить голову. Не спать, а просто глаза закрыть...
Анимешники сочувственно на меня смотрели, предлагали пойти домой, но я вроде как пытался держать себя в сознании. Хотя вряд ли кто из них понял, НАСКОЛЬКО мне погано...
Вышел из Граффити с чувством боли в голове и ноге (снова!), вспоминая добрую старушку... наверное, ей тогда ох как икалось! Правда, мне от этого совсем не легче.
Кое-как дошёл до дома (наверное, никогда ещё так медленно), разделся и буквально упал на кровать, чувствуя, как голова взрывается на кучу мелких осколков...
Сегодня утром (уже почти вчера) забил на всё и пропустил учёбу. Мало того, что голова не успокоилась, так ещё и ногда распухать начала. Всё параллельно.. Никуда не пойду... И завтра не пойду. И в субботу... Просто не могу.
Говорят, сейчас такой грипп ходит - когда голова болит и кости ломит. Верю. Но не две же недели подряд!
Так что сегодня весь день бродил, как неприкаянный, не зная, куда себя деть и чем занять, чтобы хоть не так голова мучила.
Хотел написать сегодня письмо другу, давно уже обещал, но когда голова взорвалась на мелкие кусочки, понял, что сегодня этого сделать просто не смогу. И завтра, наверное, тоже.
Чёрт, бывает же так паршиво!
Погода сегодня подстать: то из-за туч на несколько минут выходило солнце, то начиналась такая метель, что небо темнело. И с утра до вечера - ветер. ветер. ветер... Но не та свободня стихия, которую любит почти каждый романтик, а та, которая чуть ли не убить может.
Когда я часов в восемь вышел сегодня на улицу (надо было сходить к врачу), то пока дошёл до остановки, меня продуло так, что я едва дышал. Всю зиму проходил в весеннем пальто - и ничего, тепло было даже при минус двадцати. А тут в этом же пальто постепенно начал превращаться в ледышку.
Уже когда возвращался, перестал чувствовать собственный нос, а отходил добрых минут двадцать. Как пришёл, так сразу снова рухнул на кровать...
Задаюсь вопросом: а как это я дополз до компьютера и каким таким манером сейчас всё это пишу?
Завтра снова в девять утра разбудит какая-нибудь гадкая музыка этажом ниже... Странные у меня соседи: слушают на полную громкость самую разную музыку, начиная с попсы и заканчивая шансоном. Только одно почти всегда общее: музыка эта мне совершенно не нравится, постоянно будит и жутко раздражает. Надо будет. когда на ноги встану, пойти к соседям что ли?
Безумно хочется на море...
Пойду спать...
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Идиоты... идиоты... идиоты... идиоты... идиоты... идиоты...
Восемь с половиной часов назад в Ираке началась война...
Мне в последнее время слишком часто хочется, чтобы люди наконец-то исчезли с лица Земли... Катаклизмом ли, войной ли, радиацией ли - лишь бы всех снесло куда подальше, чтобы несчастная планета могла бы вздохнуть спокойно...
Homo sapiens? Человек разумный, говорите? Скорее уж человек безмозглый...
Восемь с половиной часов назад в Ираке началась война...
Мне в последнее время слишком часто хочется, чтобы люди наконец-то исчезли с лица Земли... Катаклизмом ли, войной ли, радиацией ли - лишь бы всех снесло куда подальше, чтобы несчастная планета могла бы вздохнуть спокойно...
Homo sapiens? Человек разумный, говорите? Скорее уж человек безмозглый...
среда, 19 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
. . .п о л н о л у н и е. . .
Current music: тишина
Current music: тишина
вторник, 18 марта 2003
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Полный сумбур в мыслях...
Полный сумбур в словах...
Полный сумбур в записях...
Лечиться надо...
Полный сумбур в словах...
Полный сумбур в записях...
Лечиться надо...
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Несколько минут назад в аське появился человек. с которым я знаком уже больше года. но так ни разу и не поговорил через ICQ.
Чёрт, как же всё-таки приятно, когда протягивается эта незримая тонкая нить между мной и ним, живущим чуть ли не на границе с Китаем!
Настроение в гору
Всё-таки есть на свете несколько людей, кого я могу назвать дорогими для себя...
Наверное, это - частица счастья...
Чёрт, как же всё-таки приятно, когда протягивается эта незримая тонкая нить между мной и ним, живущим чуть ли не на границе с Китаем!
Настроение в гору
Всё-таки есть на свете несколько людей, кого я могу назвать дорогими для себя...
Наверное, это - частица счастья...
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Весь день жуткое состояние: скука...
У меня редко так бывает, что безумно скучно и при этом ничего не хочется делать...
Книги читать не хочу, аниме смотреть - не хочу, на улицу выходить не хочу...
Ненавижу такое состояние...
Около полутора часов страдал тем, что играл в примитивного "сапёра", надоевшего уже через две недели после появления первого компьютера...
Ан нет - сидел, нажимал маленькие серые кнопочки, бил свои же собственные результаты... и всё от нечего делать...
Думал сходить прогуляться, но в одиночестве это мне уже порядком опостылело, а компании просто нет. Просто нет.
Пойду выпью чаю.
Сяду перед телевизором и буду бесцельно нажимать на кнопки пульта.
А потом, когда совсем стемнеет, выйду наконец на улицу и пойду чёрт знает куда...
может быть, на этот раз прогуляюсь по центру города. Люблю иногда бродить там в одиночестве...
Или сяду в первый попавшийся автобус, доеду до конечной и пойду обратно пешком...
Или просто зажгу свечи и останусь дома...
В такие минуты одиночество вылазит из своего логова и подкрадывается с каждой секундой всё ближе и ближе...
У меня редко так бывает, что безумно скучно и при этом ничего не хочется делать...
Книги читать не хочу, аниме смотреть - не хочу, на улицу выходить не хочу...
Ненавижу такое состояние...
Около полутора часов страдал тем, что играл в примитивного "сапёра", надоевшего уже через две недели после появления первого компьютера...
Ан нет - сидел, нажимал маленькие серые кнопочки, бил свои же собственные результаты... и всё от нечего делать...
Думал сходить прогуляться, но в одиночестве это мне уже порядком опостылело, а компании просто нет. Просто нет.
Пойду выпью чаю.
Сяду перед телевизором и буду бесцельно нажимать на кнопки пульта.
А потом, когда совсем стемнеет, выйду наконец на улицу и пойду чёрт знает куда...
может быть, на этот раз прогуляюсь по центру города. Люблю иногда бродить там в одиночестве...
Или сяду в первый попавшийся автобус, доеду до конечной и пойду обратно пешком...
Или просто зажгу свечи и останусь дома...
В такие минуты одиночество вылазит из своего логова и подкрадывается с каждой секундой всё ближе и ближе...