Недавно, придя с отмечания дня рождения Мары, которую я знаю с раннего детства, я столкнулся в дверях с матерью. Она спросила, как я провёл вечер и понравилось ли мне. Ответил. Всё, что по этому поводу думал. Например, о том, как же удивительно разводит жизнь людей, которые когда-то проводили вместе большую часть свободного времени. Помню, как я от кого-то Мару якобы защищал, хотя в этом не было ровным счётом никакой необходимости. Помню, как она и ещё несколько моих знакомых встречали меня после школы, потому что я был старше их на год-два, и они ещё были свободны целыми днями. Помню, как она прибежала во двор, прикрывая лицо носовым платком и утащила меня - одного из всей огромной компании детворы - к себе домой, где отняла от лица платок и сказала: "Вот почему я не показывалась на улице", а я тупо смотрел на неё и никак не мог понять, в чём дело, пока Мара не объяснила, что её за губу укусила какая-то собака, пришлось зашивать, а она теперь стесняется всем показать; и я утверждал с убеждённостью опытного оратора (с подбитыми коленями и свежим шрамом от падения с дуба), что ей нечего бояться, ничего почти не видно, а шрам вообще исчезнет через годик-другой.
Шрам и впрямь исчез, как и, пожалуй, почти всё, что нас когда-либо объединяло. Только, как это всегда бывает, я не заметил. когда именно это произошло. И сидя за праздничным столом на очередном её дне рождения, куда я прихожу исключительно из моей нежной привязанности к этому человеку, я с ужасом понимал, насколько мне противны все её гости. Наверное, это действительно наикошмарнейше с моей стороны, но я чётко осознавал каждую секунду то, насколько они хуже меня. Нет, даже не так: насколько я лучше их. Кошмар, правда? И ведь это не по причине того, что они почти все ПТУшники, а половина работает слесарями и не имеет в своих предках голубокровных господ. Свет с ним, профессии всякие нужны, и слесарь ничуть не хуже адвоката в определённом смысле. Не в этом дело. А в том, что в таком количестве поглощать водку, как они делали это ещё в семнадцать (не говоря уж про сейчас), я даже воды в себя не могу влить. В том, что случайно брошенная мною фраза "это войдёт в анналы" вызвала гомерический хохот и пошлые шутки. В том, что увидев мою подвеску на цепочке, меня называли мусульманином, предлагали за это выпить и убеждали в обратном, когда я объяснял, что у меня на шее висит звезда Давида. В том, что после требования выпить, на кое я отвечал отказом, следовал вопрос "Ты меня уважаешь?", а мой откровенный ответ "Нет" вызывал всё тот же глупый смех... Если такой идиотизм ещё можно как-то если не понять, то хотя бы умышленно не заметить, когда человеку пятнадцать-семнадцать, списав на сложный возраст и дурь в голове (и то, на мой взгляд, это ненормально в любом возрасте), то в двадцать с крупным гаком это вызывает лишь острый приступ брезгливости, чувство собственного превосходства и не проходящий вопрос: "А что я тут делаю?". Каждый год уже на протяжении многих лет я не пропускаю день рождения Мары. И не пропущу. Но каждый год встречать этих людей, которые до сих пор не меняются, оставаясь всё такими же застрявшими в переходном возрасте обормотами, все интересы которых заключаются лишь в количестве того, что можно в себя влить, - это практически выше моих возможностей. Практически - только лишь потому, что их приглашает Мара. Потому что они её друзья, хотя я так и не смог понять, когда именно её, эту чудную девчушку, которая в косыночке так похожа на Алёнушку с обёртки одноимённой шоколадки, потянуло в подобные компании. Как всё же порой забавно разбрасывает жизнь людей...
Примерно в таком ключе я и поведал о своих впечатлениях матери. Она задумчиво посмотрела на меня, усмехнулась и назвала законченным снобом. Мол, на правах родительницы она может утверждать это с полной уверенностью. Я отправился в душ, потом спать. И всё это время усиленно думал над словами матери. В конце концов пришёл к выводу, что я всё же не сноб. Ибо сноб - это человек, считающий себя носителем высокой интеллектуальности и изысканных вкусов. А я не считаю себя таковым. Я такой и есть. И думайте, что хотите.