Во сне бродил босиком по руинам разрушенного города, и самые высокие небоскрёбы доставали мне до середины бедра. Погасшие светофоры хрустели под ногами, провода цеплялись за пальцы, и остовы некогда сгоревших машин пытались впиться в кожу ступней. Я мог видеть далёкий океан, такой же мёртвый, как город вокруг меня, над ним не парили чайки, как и над городом не кружились голуби, не было даже стай воронья, только случайно забредший в эти места ветер небрежно трепал несколько редких занавесок в окнах жилых домов. В большинстве других виднелись закопченные и обвалившиеся жалюзи.
Я шёл среди мёртвого города, босиком, но в пальто. Шёл и, доставая пригоршнями из карманов, посыпал город серым пеплом.
...А днём был первый снег.