Хотел написать о хорошем, волшебном и неповторимом в жизни, что встретилось мне в воскресенье. Ещё утром хотел. Но за время, прошедшее с утра, слишком много чего свалилось, так что места хорошему вообще нет.
В полдень позвонила мать и сказала, что бабушка упала, сломала ногу, кое-как доползла до телефона, но даже скорую вызвать не может, потому что у неё дверь на цепочку закрыта, а она до неё не дойдёт. Мне от работы до бабушкиного дома минут пятнадцать езды. Но я, хоть режься, уйти не мог. Никак. Один на весь офис да ещё и в первый день работы, а заменить вообще некому, ибо сам человека подменяю... Мать в истерике: что делать, как открыть дверь. Кое-как объяснил ей, где лежат кусачки, которыми цепочку можно было разорвать. Поехала туда, а я как на иголках сидеть остался.
Только в начале седьмого выбрался с работы, впопыхах закончив все дела, неизвестно какими путями отыскал больницу, расположенную в районе, где никогда не доводилось бывать, и всё это время ничего не было неизвестно; мать битых шесть часов торчала там и даже не знала, что и как. Когда я приехал, как раз бабушку с осмотра привезли. В палату? Ха! Счаз же! Какая нафиг палата, если после вчерашнего дня независимости все кровати забиты ломаными-переломаными знатно повеселившимися алкоголиками! Восьмидесятилетнюю бабушку с переломом шейки бедра утрамбовали на скамью в коридоре. Двадцати зелёных президентов (всё, что у меня с собой было) явно оказалось мало даже для того, чтобы принести ей нормальное одеяло. Уроды.
Ненавижу отечественное медицинское обслуживание... Бесплатного нормального устроить не могут, а у коммерческих структур лицензии отбирают. Какой-то врач забыл дома у бабушки тонометр. Завтра перед работой нужно будет заехать, а потом отвезти в больницу.
А ещё я понял сегодня, что презираю своего отца. Он из тех людей, которым при смерти некому будет воды подать. Вернее, нет. Будет кому воды подать, да никто не захочет. Этому ничтожеству было трудно оторвать свою задницу от дивана после трёх дней выходных и посадить её за руль, что значительно упростило бы все мытарства. Бесчувственное ничтожество.
Представления не имею, что сейчас будет. В восемьдесят с лишним лет переломы так просто сами не заживают, нужно делать операцию. Но у бабушки от наркоза ухудшается слух. Она и так едва что-то слышит с аппаратом...
Дурацкий день. Только что приехали домой. Хорошо, что догадался по дороге зайти купить поесть, а то мать явно не в состоянии что-то готовить.
Устал.