На самом деле я априори агрессивен и порой бываю очень зол. Просто никто не успевает этого заметить - с этим удаётся справиться довольно быстро. Не скрыть под маской равнодушия, а именно успокоить. Иначе никак нельзя, ибо могу наделать глупостей.

Когда мне наступают на ногу в автобусе и не извиняются при этом, понимание человеческого бескультурья приходит потом, сперва же хочется так впечатать пяткой ногу соседа по транспорту, чтобы у него не только глаза вылезли на лоб, но и конечность ещё с полчаса не чувствовалась.

Когда мне откровенно грубят, хочется не совершать привычный манёвр, подчёркивая никчёмность говорящего и собственное достоинство, а с выражение абсолютного спокойствия на лице впечатать кулак в его нос.

Когда причиняют вред тем, кто мне дорог, хочется не умно и тонко мстить, а равнодушно бить лицом в стену.

Когда оскорбляют моё достоинство, хочется не подчёркивать его непоколебюимость, а вминать лицом в грязь, ощущая, как под руками пытается дышать некая мразь, недостойная даже жизни, не говоря уж о моём внимании, каким бы оно ни было.

Какая жалость, что в современном мире не существует дуэлей! Раньше с этим было куда проще и приятнее. По крайней мере, физическая агрессия воспринималась в определённые моменты вполне уместно. Я бы многое отдал, чтобы иметь возможность взять в руку шпагу и вонзить её в горло того, кому сейчас вынужден отвечать на словах, ибо в наше время насилие - это уже нечто за рамками благороства, эстетики и незамаранных рук.

Когда глаза застилает пелена гнева и ярости, когда чётко сознаю, что лицо вот-вот превратится в кривую маску... Это нечто на грани невероятного, насколько сильно иногда хочется просто-напросто сомкнуть руки на шее неугодного и постепенно сдавливать, ощущая каждую попытку вздохнуть и видя, как на моих глазах из дряни уходит жизнь. Это не животный инстинкт, это инстинкт жизни, которую хочется отбирать за причинённое зло.

Век лирических героев и прекрасных дам, пиратов и разбойников, эстетстсвующей аристократии и донжуанства был великолепен хотя бы потому, что в ту эпоху можно было вмазать в лицо перчаткой и на полном основании требовать дуэли.

Сейчас нужно останавливаться. Потому что бить не словом, не делом, а рукой - это уже недостойно, грязно, низко. Потому что можно самого себя почувствовать быдлом, плебеем и мужланом, хотя лет двести назад ощущал бы себя просто самим собой, отстоявшим честь.

И трудно, невероятно трудно сдерживаться, когда гнев рвётся из глубины, требуя не просто отмщения, защиты достоинства, но и - тупо, жадно и невероятно сильно, - крови, боли, страха. Невероятно трудно сдерживаться. Именно поэтому я безумно благодарен свету и тьме за то, что у меня такой разум, какой есть. Только он и способен нажать на паузу или кнопку "стоп", остановить готовые тянуться к горлу или ищущие острого лезвия руки, только он может напомнить о том, что нынче не те времена, что нужно холодно сверкнуть глазами, ответить нечто продуманное и колкое и ни в коем случае не распускать руки. А разуму помогают пресловутые честь и достоинство, не позволяющие бить, когда у стоящего напротив нет никакого оружия, кроме длинного языка и самомнения.

Свет, как же всё сумбурно, должно быть, вышло. Но не буду перечитывать, исправлять опечатки и повторения, иначе сотру всё это, а мне нужно написать.

Люди, очень вас прошу, не надо меня слишком часто злить, вводить в ярость и гнев. Потому что когда-нибудь, когда разум на миг отвлечётся, я, возможно, всё-таки не выдержу и забуду, что за окнами двадцать первый век.

А сейчас пойду пить обжигающий чай, слушать тихую музыку и давить в себе желание размазать по стенке одного урода. Но - тьма свидетель - если эта тварь ещё когда-нибудь хотя бы пальцем её тронет, литра крови и половины зубов не досчитается. И я даже руки марать не стану, ибо пресловутый двадцать первый век создаёт свои правила - теперь нужно ранить словом. Ну да к чёрту, пусть и не своими руками, а по стене размажу урода. О, да! Почему я раньше об этом не подумал? Именно: не своими руками. Не своими; аллилуйя, да здравствует двадцать первый!

Ещё хоть раз.