дожди прибивают пыль и комки тополиного пуха,
размывают песок до скользкой коричневой глины,
по которой идти сложней, чем по лезвию бритвы;
ветер приносит с востока ржавые прелые листья,
отзвуки дальнего грома и память прожитых лет;
безликие незнакомцы оставляют следы на грязи,
в них собирается влага – совсем не зеркальные лужи,
и капли сочатся сквозь щели в изношенных туфлях,
чтоб сделать как можно сложнее твой долгий поиск
дороги, ведущей к дому.
он может скрываться за бесконечной стеной воды,
такой, что не снилась ни Ною, ни пассажирам ковчега;
и растворяться, когда ты почти шагнул за порог,
словно мираж в пустыне пред жаждущим влаги глотка;
или вдруг появиться на расстоянии вытянутой руки,
но сколько к нему не иди, не сможешь приблизиться;
он может прятаться в непроглядном тумане и мгле,
где стоит бродить лишь на ощупь, не доверяя глазам;
но ты, даже если в реальности он обратится иллюзией,
главное, не прекращай искать его.
и там, где подводят глаза, лжёт слух и молчит интуиция,
там, где со всех сторон подступает лишь холод и мрак,
там, где поиски видятся безнадежной затеей и глупостью,
где каждый шаг может обернуться падением в пропасть,
где нет подсказок и ориентиров, нет маяков и огней,
где можно надеяться лишь на себя и, может быть, чудо,
там, где ближе всего подступают тоска с одиночеством,
там, где уже почти забываешь, куда ты шёл и что искал,
там, где дорога к дому кажется бесконечным скитанием,
помни:
я
держу
тебя
за руку.