Первый снег похож на нецелованую скромницу времён Октября, кичащуюся своей непорочностью даже после того, как оная канула если не в Лету, то в Амударью так точно.
Сначала от снега нужно долго-долго ждать, пока он наберётся сил, когда будет готов к решительному шагу, когда осознанно примет к сведению, что без этого дальше никак. После чего он медленно, словно нехотя, покажет нос из-за туч, аки скромница, стыдливо обнажающая белую коленку, впервые показывая ножку мужчине. Потом, когда снег всё-таки выпал и укрыл землю полупрозрачной перхотью, он манит своей белизной, как та якобы скромница, в которой неожиданно проснулась женская хитрость и страсть, - коленкой. Но стоит только пройтись по снежной земле, прогуляться полчаса или час, как он уже, оказывается, тает, - и разок позволившая коснуться своих губ девушка прикрывает раскрасневшееся личико кружевным платочком, бормоча "ой, не надо, не надо...".
Первый снег всегда тает очень быстро. Редко когда он лежит на земле хотя бы два дня, не говоря уж о большем. В этом снег похож на людей. Люди тоже редко когда остаются надолго верными тому или тем, что или кто были для них первыми; и не столь важно, о чём именно идёт речь, будь то первые друзья, первый плюшевый мишка, первая книга с картинками, первая любовь, первые стихи, первая зарплата...
Потому что вслед за растаявшим первым снегом выпадет второй, третий и четвёртый, он будет снежить целую зиму, превращая всё вокруг в белое королевство. Потому что вслед за ушедшим из человеческой жизни первым чем-то появится новое что-то, ничуть не хуже, а, может быть, даже лучше первого.
Если, конечно, когда-нибудь не случится абсолютно бесснежная зима.