Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Жил-был мячик.
Однажды он увидел лестницу, которая поднималась так высоко, что не было видно ей конца. И мячик начал подниматься по этой лестнице. Сперва он раскачивался из стороны в сторону, потом, оттолкновшусь от какой-то неровности, чуть подскакивал вверх, а после этого, постепенно увеличивая высоту своего прыжка, подпрыгивал так высоко, что мог перескочить на ступень выше. Там долго лежал, отдыхал и переводил дыхание. А потом начинал по новой.
С каждой ступенью прыгать было всё труднее, потому что и сам он всё больше уставал, и, казалось, ступени лестницы становились всё выше и выше, а неровностей, за которые можно было зацепиться, чтобы оттолкнуться от них, - всё меньше. Иногда мячик даже срывался на несколько ступеней вниз, но, остановившись наконец, находил в себе силы продолжить путь и не только преодолеть те ступеньки, с которых упал, но и подняться выше.
Мячик не знал, что ждёт его там, на верхней ступени высокой-высокой лестницы, подниматься по которой было так сложно. Не знал, но почему-то был уверен, что там его ждёт нечто необыкновенное. Быть может, не самое доброе и хорошее, возможно, в какой-то мере даже куда более сложное, чем сам подъём по ступеням, но всё же необыкновенное и очень важное. Что-то, чего у него никогда не было. Поэтому он упорно карабкался вверх, раз за разом повторяя свои скачки и не сдаваясь, даже если порой соскальзывал на несколько ступеней вниз.
Однажды мячик задержался на какой-то ступени особенно долго. Он посмотрел вверх - и ему показалось, что до верхней ступени лестницы осталось ничуть не меньшее расстояние, чем в начале пути, а может, даже и большее. О пройденном свидетельствовали лишь те ступени, что спускались позади него - их было, как оказалось, довольно много. Мячик очень устал, но всё равно был готов продолжить путь, потому что он верил в то, что там, высоко, его ждёт что-то, да и в самом процессе карабканья по ступеням он начал находить какое-то удовольствие. Наверное, это потому, что все ступени были не одинаковые и немного отличались одна от другой. И потому, что раньше мячику никогда не приходилось к чему-то так сильно стремиться.
Мячик замер на одной ступени после особенно тяжёлого прыжка, и какое-то время не двигался. А потом вдруг откуда-то сверху раздалася скрип открывшейся двери. Через секунду дверь хлопнула, а по ступеням кто-то начал спускаться - мячик отчётливо слышал шаги, отдающиеся по всей длине лестницы приглушённым эхом. Этот некто спускался, спускался, спускался - и вот поравнялся с мячиком. Постоял немного рядом, рассматривая его, а потом пошёл дальше. Вот только так получилось, что, проходя, случайно пнул мячик и столкнул со ступени.
И мячик по-ска-кал, по-ка-тил-ся пря-мо вниз-вниз-вниз, боль-но у-да-ря-ясь о каж-ду-ю ра-не-е прой-ден-ну-ю сту-пень-ку... Пока не оказался в самом начале своего пути.
Какая мораль? Да очень простая: не лезь куда не просят.
Вот только мячик, наверное, до сих пор всё ещё верит, что наверху что-то есть. Хотя скорее не просто верит, но знает. И это неведомое что-то, которое, скорее всего, он так и не увидит, для него гораздо важнее, чем все те трудности, которые появляются при попытке подняться по ступеням, и все те ушибы и ссадины, которые можно получить, если неудачно упасть. И даже, пожалуй, намного важнее и сильнее того обидного чувства, кое возникло, когда его спихнули с высокой ступени, заставив вернуться к началу пути.
Может быть, ради этого всё же стоит куда-то ка-раб-кать-ся и под-ни-мать-ся?
Однажды он увидел лестницу, которая поднималась так высоко, что не было видно ей конца. И мячик начал подниматься по этой лестнице. Сперва он раскачивался из стороны в сторону, потом, оттолкновшусь от какой-то неровности, чуть подскакивал вверх, а после этого, постепенно увеличивая высоту своего прыжка, подпрыгивал так высоко, что мог перескочить на ступень выше. Там долго лежал, отдыхал и переводил дыхание. А потом начинал по новой.
С каждой ступенью прыгать было всё труднее, потому что и сам он всё больше уставал, и, казалось, ступени лестницы становились всё выше и выше, а неровностей, за которые можно было зацепиться, чтобы оттолкнуться от них, - всё меньше. Иногда мячик даже срывался на несколько ступеней вниз, но, остановившись наконец, находил в себе силы продолжить путь и не только преодолеть те ступеньки, с которых упал, но и подняться выше.
Мячик не знал, что ждёт его там, на верхней ступени высокой-высокой лестницы, подниматься по которой было так сложно. Не знал, но почему-то был уверен, что там его ждёт нечто необыкновенное. Быть может, не самое доброе и хорошее, возможно, в какой-то мере даже куда более сложное, чем сам подъём по ступеням, но всё же необыкновенное и очень важное. Что-то, чего у него никогда не было. Поэтому он упорно карабкался вверх, раз за разом повторяя свои скачки и не сдаваясь, даже если порой соскальзывал на несколько ступеней вниз.
Однажды мячик задержался на какой-то ступени особенно долго. Он посмотрел вверх - и ему показалось, что до верхней ступени лестницы осталось ничуть не меньшее расстояние, чем в начале пути, а может, даже и большее. О пройденном свидетельствовали лишь те ступени, что спускались позади него - их было, как оказалось, довольно много. Мячик очень устал, но всё равно был готов продолжить путь, потому что он верил в то, что там, высоко, его ждёт что-то, да и в самом процессе карабканья по ступеням он начал находить какое-то удовольствие. Наверное, это потому, что все ступени были не одинаковые и немного отличались одна от другой. И потому, что раньше мячику никогда не приходилось к чему-то так сильно стремиться.
Мячик замер на одной ступени после особенно тяжёлого прыжка, и какое-то время не двигался. А потом вдруг откуда-то сверху раздалася скрип открывшейся двери. Через секунду дверь хлопнула, а по ступеням кто-то начал спускаться - мячик отчётливо слышал шаги, отдающиеся по всей длине лестницы приглушённым эхом. Этот некто спускался, спускался, спускался - и вот поравнялся с мячиком. Постоял немного рядом, рассматривая его, а потом пошёл дальше. Вот только так получилось, что, проходя, случайно пнул мячик и столкнул со ступени.
И мячик по-ска-кал, по-ка-тил-ся пря-мо вниз-вниз-вниз, боль-но у-да-ря-ясь о каж-ду-ю ра-не-е прой-ден-ну-ю сту-пень-ку... Пока не оказался в самом начале своего пути.
Какая мораль? Да очень простая: не лезь куда не просят.
Вот только мячик, наверное, до сих пор всё ещё верит, что наверху что-то есть. Хотя скорее не просто верит, но знает. И это неведомое что-то, которое, скорее всего, он так и не увидит, для него гораздо важнее, чем все те трудности, которые появляются при попытке подняться по ступеням, и все те ушибы и ссадины, которые можно получить, если неудачно упасть. И даже, пожалуй, намного важнее и сильнее того обидного чувства, кое возникло, когда его спихнули с высокой ступени, заставив вернуться к началу пути.
Может быть, ради этого всё же стоит куда-то ка-раб-кать-ся и под-ни-мать-ся?