Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Там башни рвутся в небо серебристо-серыми сверкающими шпилями, словно стеклянные цветы, тянущиеся к глотку солнца и ясной голубой глади, поящей их своими сладкими слезами. На вершинах башен драгоценными каменьями выложены узоры столетий; омываемые дождями и целуемые ветрами, они сверкают в лучах восходящего и заходящего солнца, сияют в отражённом свете луны и бросают на мостовые отблески ночных звёзд.
Там улицы, ведущие к дворцу, подобны лабиринтам, чьи стены в рост человека увиты плющами трёх главных оттенков зелёного: того, что подобен огранённому изумруду из короны Императора, того, что схож с глазами дикой кошки, живущей в скальных пещерах у северной окраины города, и того, что напоминает морские воды ранней весною после дождя, когда оно ещё не успело впитать часть небесной синевы. И можно часами идти вдоль этих стен, касаясь прохладных, росистых поутру листьев, не находя нужного поворота, который приведёт к заветной цели.
Там дома горожан разрастаются вокруг Императорских чертогов по расширяющейся спирали, рисуя почти идеально правильную округлую линию, у которой нет начала, а конец ещё не наступил. Утопая в зелени садов и колере множества цветов, растущих в домах знати и купцов, ремесленников и поэтов, докторов и стражников, дворец Императора и сам подобен необыкновенному серебряному цветку на трёхцветном зелёном поле – круглом цветном пятне меж бескрайней мёртвой пустошью и столь же безграничным морским простором.
Там с одной стороны в холодные скалы, безнадежно пытаясь источить их, бьётся водная стихия, роняя на серый камень, лёгший в основу невесомого серебристого Императорского дворца, свои прозрачные солёные капли. В морской пене скрываются сверкающие чешуёй на хвостах русалки, потерявшие все надежды заманить сильных духом жителей небывалого города в свои смертельные объятия, но приплывающие со злорадным смехом полюбоваться на то, как порой море разбивает о скалы тела потерявшихся в шторме торговых кораблей.
Там с другой стороны едва ли не к самым порогам окраинных домов, стараясь победить зелень их садов и яркость красок цветников, подступает пустошь, приносит суховеи и песчаные бури, жар бескрайнего пекла, пересечь которое берутся лишь мастерски подготовленные караваны, герои-одиночки и сущие безумцы. На вечерней заре, когда алые лучи солнца скользят по самым вершинам песочных насыпей, на горизонте вырастают призрачные города и страны, небывалые существа и прекрасные девы, но горе тому, кто примет их за реальность и попытается достичь: кто знает, через сколько лет его истончённый суховеями скелет найдут среди горячих песков.
…Там уже седьмую неделю самой тёплой поры года, доселе всегда бывавшей и наиболее плодородной благодаря приносимым с моря дождям, не выпало и капли влаги. Там стены городских лабиринтов утратили свой изысканный цвет одного из трёх оттенков зелёного, превратившись в просто листья – жёлтые, рыжие и грязно-серые. Там с северных гор всё чаще по ночам спускаются скальные кошки, потерявшие надежду отыскать в пропекшихся насквозь горах хоть какое-то пропитание и пытающиеся найти его в городе, где их яркая зелень глаз и острые когти стали ночным кошмаром. Там драгоценные каменья на шпилях башен дворца Императора потускнели и запылились, едва ли не пойдя трещинами под горячими лучами некогда живительного, а теперь смертельного солнца.
И идёт по улицам города, по шуршанию опавших листьев, по серой горячей пыли простоволосая босая женщина в платье белого шёлка, подола коего не решается коснуться ни одна песчинка. И расступаются пред нею случайные прохожие, смолкают и без того редкие разговоры и ленивая брань небесам за ниспосланный на город жар. И проходит мимо жилых домов, конюшен, богатых усадеб, торговых рядов, мастерских ремесленников, минует дворцовые сады и фонтаны, вступает в тень от высоких тускло-серебристых шпилей дворца Императора, но минует и их, ступая босыми ногами по горячей дороге к северной окраине города.
И там, за чертой, отделяющей владения людей от царства неподвластных им тварей, скальные кошки провожают женщину голодными зелёными глазами, бьют длинными хвостами по исхудавшим нынче бокам, щерят клыкастые морды, впиваются острыми когтями в потрескавшуюся от засухи почву, но не двигаются, пока дева в белом не исчезает в пыльной дали. И женщина продолжает путь уже не по городским улицам, но по голой земле, постепенно вливающейся в скальную породу, неровную и шершавую, как чешуя мифических драконов, давно исчезнувших в небытие. И неспешно поднимается в горы узкой тропой, неразличимой для тех, кто не знает, где искать её начало, и опасной для тех, кто не ходил по ней без должного обучения, длящегося далеко не один день. И останавливается лишь на самом краю опалённой солнцем высокой скалы, выступающей над морем, лениво лижущим далеко внизу быстро просыхающие камни.
Когда спустя несколько часов с моря веет первый за долгие недели прохладный ветер, несущий запах влаги, жители города уже готовы встретить его. Распахнув настежь окна и двери, покинув свои дома, они, не разбирая, где слуга и где господин, идут к садам, окружающим дворец Императора, и смотрят ввысь, где серебристые шпили, коим недолго осталось пылиться, упираются в постепенно темнеющие небеса. И когда море, волнуясь, вырастает высокими пенными гребнями, когда молнии кривыми росчерками прорисовывают иссиня-чёрные тучи, когда первые капли спасительного ливня касаются крыш, мостовых, восторженно поднятых к небу лиц, серебристых шпилей дворца, пушистых дел довольных скалистых кошек, жизнерадостному грому вторит тихая и пронзительная людская молитва. И беснующиеся ветры, надолго забывшие путь в зелёный город, возвращаются, налетают со всех сторон сразу, гоня всё новые и новые тучи, неся всё новые и новые дожди, снова и снова ударяя в барабан грома, наконец-то осеняя верующих своим благословением.
А на самом краю выступающей над бушующем море скалы, омытой слезами неба, под тёмным пологом туч, освещаемая яркими сполохами молний, босая и простоволосая, в прилипшем к телу мокром платье белого шёлка, танцует с двумя полупрозрачными веерами слепая Виенна Р’иинн, Та-кто-говорит-с-Ветром, ловит губами прохладные капли и, подталкиваемая пылким любовником, звонко смеётся в небо, радостно закрыв глаза и открывая ветру такие невинные и порочные свои объятия…
Там улицы, ведущие к дворцу, подобны лабиринтам, чьи стены в рост человека увиты плющами трёх главных оттенков зелёного: того, что подобен огранённому изумруду из короны Императора, того, что схож с глазами дикой кошки, живущей в скальных пещерах у северной окраины города, и того, что напоминает морские воды ранней весною после дождя, когда оно ещё не успело впитать часть небесной синевы. И можно часами идти вдоль этих стен, касаясь прохладных, росистых поутру листьев, не находя нужного поворота, который приведёт к заветной цели.
Там дома горожан разрастаются вокруг Императорских чертогов по расширяющейся спирали, рисуя почти идеально правильную округлую линию, у которой нет начала, а конец ещё не наступил. Утопая в зелени садов и колере множества цветов, растущих в домах знати и купцов, ремесленников и поэтов, докторов и стражников, дворец Императора и сам подобен необыкновенному серебряному цветку на трёхцветном зелёном поле – круглом цветном пятне меж бескрайней мёртвой пустошью и столь же безграничным морским простором.
Там с одной стороны в холодные скалы, безнадежно пытаясь источить их, бьётся водная стихия, роняя на серый камень, лёгший в основу невесомого серебристого Императорского дворца, свои прозрачные солёные капли. В морской пене скрываются сверкающие чешуёй на хвостах русалки, потерявшие все надежды заманить сильных духом жителей небывалого города в свои смертельные объятия, но приплывающие со злорадным смехом полюбоваться на то, как порой море разбивает о скалы тела потерявшихся в шторме торговых кораблей.
Там с другой стороны едва ли не к самым порогам окраинных домов, стараясь победить зелень их садов и яркость красок цветников, подступает пустошь, приносит суховеи и песчаные бури, жар бескрайнего пекла, пересечь которое берутся лишь мастерски подготовленные караваны, герои-одиночки и сущие безумцы. На вечерней заре, когда алые лучи солнца скользят по самым вершинам песочных насыпей, на горизонте вырастают призрачные города и страны, небывалые существа и прекрасные девы, но горе тому, кто примет их за реальность и попытается достичь: кто знает, через сколько лет его истончённый суховеями скелет найдут среди горячих песков.
…Там уже седьмую неделю самой тёплой поры года, доселе всегда бывавшей и наиболее плодородной благодаря приносимым с моря дождям, не выпало и капли влаги. Там стены городских лабиринтов утратили свой изысканный цвет одного из трёх оттенков зелёного, превратившись в просто листья – жёлтые, рыжие и грязно-серые. Там с северных гор всё чаще по ночам спускаются скальные кошки, потерявшие надежду отыскать в пропекшихся насквозь горах хоть какое-то пропитание и пытающиеся найти его в городе, где их яркая зелень глаз и острые когти стали ночным кошмаром. Там драгоценные каменья на шпилях башен дворца Императора потускнели и запылились, едва ли не пойдя трещинами под горячими лучами некогда живительного, а теперь смертельного солнца.
И идёт по улицам города, по шуршанию опавших листьев, по серой горячей пыли простоволосая босая женщина в платье белого шёлка, подола коего не решается коснуться ни одна песчинка. И расступаются пред нею случайные прохожие, смолкают и без того редкие разговоры и ленивая брань небесам за ниспосланный на город жар. И проходит мимо жилых домов, конюшен, богатых усадеб, торговых рядов, мастерских ремесленников, минует дворцовые сады и фонтаны, вступает в тень от высоких тускло-серебристых шпилей дворца Императора, но минует и их, ступая босыми ногами по горячей дороге к северной окраине города.
И там, за чертой, отделяющей владения людей от царства неподвластных им тварей, скальные кошки провожают женщину голодными зелёными глазами, бьют длинными хвостами по исхудавшим нынче бокам, щерят клыкастые морды, впиваются острыми когтями в потрескавшуюся от засухи почву, но не двигаются, пока дева в белом не исчезает в пыльной дали. И женщина продолжает путь уже не по городским улицам, но по голой земле, постепенно вливающейся в скальную породу, неровную и шершавую, как чешуя мифических драконов, давно исчезнувших в небытие. И неспешно поднимается в горы узкой тропой, неразличимой для тех, кто не знает, где искать её начало, и опасной для тех, кто не ходил по ней без должного обучения, длящегося далеко не один день. И останавливается лишь на самом краю опалённой солнцем высокой скалы, выступающей над морем, лениво лижущим далеко внизу быстро просыхающие камни.
Когда спустя несколько часов с моря веет первый за долгие недели прохладный ветер, несущий запах влаги, жители города уже готовы встретить его. Распахнув настежь окна и двери, покинув свои дома, они, не разбирая, где слуга и где господин, идут к садам, окружающим дворец Императора, и смотрят ввысь, где серебристые шпили, коим недолго осталось пылиться, упираются в постепенно темнеющие небеса. И когда море, волнуясь, вырастает высокими пенными гребнями, когда молнии кривыми росчерками прорисовывают иссиня-чёрные тучи, когда первые капли спасительного ливня касаются крыш, мостовых, восторженно поднятых к небу лиц, серебристых шпилей дворца, пушистых дел довольных скалистых кошек, жизнерадостному грому вторит тихая и пронзительная людская молитва. И беснующиеся ветры, надолго забывшие путь в зелёный город, возвращаются, налетают со всех сторон сразу, гоня всё новые и новые тучи, неся всё новые и новые дожди, снова и снова ударяя в барабан грома, наконец-то осеняя верующих своим благословением.
А на самом краю выступающей над бушующем море скалы, омытой слезами неба, под тёмным пологом туч, освещаемая яркими сполохами молний, босая и простоволосая, в прилипшем к телу мокром платье белого шёлка, танцует с двумя полупрозрачными веерами слепая Виенна Р’иинн, Та-кто-говорит-с-Ветром, ловит губами прохладные капли и, подталкиваемая пылким любовником, звонко смеётся в небо, радостно закрыв глаза и открывая ветру такие невинные и порочные свои объятия…
-
-
18.07.2008 в 00:16-
-
18.07.2008 в 01:01Спасибо )
Но смешно, да ))))
Зато знаю, КТО это прочёл, а кто - нет )
-
-
18.07.2008 в 01:03