Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
…Подошли дети ближе, видят - избушка-то не простая: она вся из хлеба сделана, крыша у неё из пряников, а окошки - из сахара. Говорит Гензель:
- Вот мы сейчас и поедим на славу. Я примусь за крышу, она, должно быть, очень вкусная.
Вытянулся Гензель во весь рост и отломил кусочек крыши, чтобы попробовать, какая она на вкус, а Гретель стала лакомиться окошками…
Около получаса над солнечной полянкой раздавалось дружное чавканье двух оголодавших детей, которое заглушало странные звуки, доносящиеся из избушки – там что-то приглушённо гремело, словно передвигали тяжёлую мебель. Но брат и сестра не обращали внимания на этот шум, полностью поглощённые вкусной едой, первой за три долгих дня. К тому времени, как они насытились, чудесный домик заметно утратил свою привлекательность. Из-под пряничной крыши начали проглядывать подложки из самой обыкновенной соломы, за вкусными хлебными стенами показались обычные и даже чуть подгнившие, а сладкие стёкла и сахарные занавески на самом деле скрывали то, что изнутри окна заставлены громоздкой мебелью, и даже дверь открыть не удалось.
Наелись Гензель и Гретель, а тем временем день начал клониться к вечеру, и пришлось детям заночевать на полянке перед пряничным домиком. Но теперь спали они крепко и хорошо, зная, что завтра будет чем насытиться. Так и случилось. Наломали Гензель и Гретель на дорогу себе кусков стен, крыши и окон, набили карманы едой да и отправились восвояси, оставив пряничный домик в весьма плачевном виде.
За обглоданными окнами, тщательно перегороженными тяжёлыми шкафами и комодами, под защитой двери с отъеденной сахарной ручкой, в самом углу тёмной комнаты, возле печи, судорожно прижав к обвисшей груди полуживого чёрного кота, сидела старая ведьма и настороженно вслушивалась в тишину, роняя скупые ведьминские слёзы на густую шерсть мурлыки. Старуха оплакивала свой чудесный домик, превратившийся стараниями детей в развалюху, обещая господу богу, что непременно станет вегетарианкой и поделится частью своих тщательно скопленных богатств с ближайшим монастырём… Если только больше никогда на её полянке не появится, помимо ромашек, лютиков и анютиных глазок, ни-как-ких иных «цветов жизни».
И слёзы её были сладкие. Как занавески.
- Вот мы сейчас и поедим на славу. Я примусь за крышу, она, должно быть, очень вкусная.
Вытянулся Гензель во весь рост и отломил кусочек крыши, чтобы попробовать, какая она на вкус, а Гретель стала лакомиться окошками…
Около получаса над солнечной полянкой раздавалось дружное чавканье двух оголодавших детей, которое заглушало странные звуки, доносящиеся из избушки – там что-то приглушённо гремело, словно передвигали тяжёлую мебель. Но брат и сестра не обращали внимания на этот шум, полностью поглощённые вкусной едой, первой за три долгих дня. К тому времени, как они насытились, чудесный домик заметно утратил свою привлекательность. Из-под пряничной крыши начали проглядывать подложки из самой обыкновенной соломы, за вкусными хлебными стенами показались обычные и даже чуть подгнившие, а сладкие стёкла и сахарные занавески на самом деле скрывали то, что изнутри окна заставлены громоздкой мебелью, и даже дверь открыть не удалось.
Наелись Гензель и Гретель, а тем временем день начал клониться к вечеру, и пришлось детям заночевать на полянке перед пряничным домиком. Но теперь спали они крепко и хорошо, зная, что завтра будет чем насытиться. Так и случилось. Наломали Гензель и Гретель на дорогу себе кусков стен, крыши и окон, набили карманы едой да и отправились восвояси, оставив пряничный домик в весьма плачевном виде.
За обглоданными окнами, тщательно перегороженными тяжёлыми шкафами и комодами, под защитой двери с отъеденной сахарной ручкой, в самом углу тёмной комнаты, возле печи, судорожно прижав к обвисшей груди полуживого чёрного кота, сидела старая ведьма и настороженно вслушивалась в тишину, роняя скупые ведьминские слёзы на густую шерсть мурлыки. Старуха оплакивала свой чудесный домик, превратившийся стараниями детей в развалюху, обещая господу богу, что непременно станет вегетарианкой и поделится частью своих тщательно скопленных богатств с ближайшим монастырём… Если только больше никогда на её полянке не появится, помимо ромашек, лютиков и анютиных глазок, ни-как-ких иных «цветов жизни».
И слёзы её были сладкие. Как занавески.
Мне понравилась сказка, спасибо! Думаю, так всё и было на самом деле
угу
Улыбаюсь. Приятная сказка.
i-key, что может сделать одна дряхлая уставшая старушка, пусть даже ведьма, супротив двух исчадий ада в обличье человеческих детёнышей?
Юмеми, старушка, хоть и была умна, но всё же страдала марзамом. Жизенный опыт подсказывал ей, что более молодые, живые, здоровые и крепкие детишки так или иначе подгадят ей хотя бы даже в силу того, что она попросту не угонится за их логикой. А чтобы победить врага, надо его понять. Как же можно понять этих двух чудовищ? Так что старушка попросту испугалась.
Лесёныш, спасибо *улыбнулся*
Правда мне больше нравится про Красную Шапочку и Шахерезаду.
Xapy, а уж как бабульку впечатлило-то!
PuppetMaster, да, да! Того же мнения! А несчастного волка надо кормить отборной вырезкой и поить валерьянкой после встречи с ужасом в красной шапке. А Принца Жабу, отвергнутого Дюймовочкой, обеспечить оплаченной путёвкой в санаторий и абонементом к психиатру.
И вообще... Бедные, бедные отрицательные персонажи!
Но всё равно бабушку и кота жалко