Из-за аварии троллейбусы не могут пересечь перекрёсток, выстраиваются в очередь – пять, шесть, десять, а дальше я уже не могу разглядеть. И видится, что это десятки зверей, пришедших из каменных джунглей к водопою. Но лето выдалось жарким, даже с каменной коры деревьев течёт пот крупными бензиновыми каплями, в которых солнце отражается семицветьем радуги, - подземные источники почти иссякли и озеро, из которого черпают жизнь местные обители, почти полностью пересохло. Теперь все эти звери вынуждены отстаивать долгие очереди, чтобы наконец-то подойти ближе и сделать несколько спасительных глотков.
Здесь все – и слоны, и носороги, и усталые буйволы, и похудевшие гиппопотамы, и даже безымянные крупные звери с длинными туловищами, округлыми лапами, ярко светящимися в темноте глазами и тонкими отростками на спине. Стоят тихо, тише, чем все остальные, молча пялятся в сторону воды и ждут своей очереди, шевеля этими странными отростками, словно тараканы – усами.

@темы: Город

---

Из чего же, из чего?

Двухсотлетие Дарвина на его родине отмечают с определённым размахом: какие-то мероприятия в музее имени великого натуралиста, официальное освещение в прессе – народ любит устраивать праздники по сравнительно небольшим поводам, особенно когда настроение не слишком праздничное и необходимо отвлечься от насущных проблем. А мне любопытно, почему с таким же размахом не отмечают годовщину рождения или первого выступления того же Гудвина, ведь Дарвин, по сути, – тот же мистификатор, хоть и учёный. Это же каким надо было обладать талантом, чтобы полторы сотни лет назад создать труд, который не только перевернёт все представления о человеке, но и будет пудрить людям мозги на протяжении долгих десятилетий! Впору восхититься даром Чарльза нашего Дарвина убеждать, терпением (о, сколько долгих часов провёл он в зоопарке перед клеткой с шимпанзе!) и определённого рода смелостью, чтобы протолкнуть подобную идею в общество, до сих пор имевшее в качестве теории происхождения хомо сапиенса исключительно ту историю, которая начинается со слов «И в первый день сотворил Бог…»

Но не буду углубляться в натуралистические дебри, которые мне знакомы исключительно крайними деревцами и кустиками вдоль дорог, не глубже. Впрочем, нет нужды сломя голову бросаться в лес или даже положить годы на составление подробных карт, чтобы понимать: теория Дарвина относительно происхождения видов – грамотная, красивая, умная и оригинальная, но всё же мистификация, фикция, подделка. Пусть даже теперь (пока?) нет возможности как подтвердить её правдоподобность, так и доказать ложность. Однако в пользу последнего говорят многие более поздние исследования, а также тот простой факт, что хотя бы по генетическому коду обезьяна от человека отстоит достаточно далеко, куда ближе устроилась пухла розовая свинка с чумазым пятачком. Или некое земноводное, свет его помнит, какое именно. Быть может, мистеру Дарвину стоило остановиться на том этапе, когда он определил, что нездоровье многочисленных отпрысков связано исключительно с тем, что он сам и его жена, в сущности, вступили в кровосмесительный союз. Но, как то часто с людьми бывает, сложно отыскать правильный момент и остановиться, когда, что называется, процесс пошёл.

Отдавая должное вкладу, внесённому мистером Дарвином в науку и общественное сознание, не могу не поражаться с самого детства, как только начал более-менее самостоятельно думать и строить какие-то умозаключения, как, ну как может теория Дарвина столь уверенно и твёрдо приниматься за истину в последней инстанции? Ведь за последние полтораста лет не было такого времени, чтобы хоть половина сведущих людей согласилась с правотой его выводов. Согласных было всегда хоть ненамного, но меньше, но даже если и половина, всё равно. Как можно преподносить непроверенные и неподтверждённые теории в качестве основополагающей истины? Как можно преподавать их детям, вбивая в головы как «Отче наш» и, в сущности, не предлагая никакой альтернативы? А ведь это даже не религия, это наука.

К слову, о религии… Быть может, с учётом всего выше означенного, не такая уж плохая идея ввести в учебных заведениях хотя бы некие основы религиозного воспитания – исключительно в качестве альтернативы. Чтобы был выбор. Впрочем, он, как водится, между шилом и мылом. Выбирайте, господа человечки, кем вам больше по душе быть: тварями дрожащими, слепленными из всякого подвернувшегося под руку сора, или всё же дражайшими родственничками волосатых макак, пожирающих вытянутых друг у друга вшей.

@темы: Мысли о, Точка зрения

---

Пришедний дня два назад в голову образ постоянно напоминает о себе, каждый день скользя из-под ног льдом, капая на голову, дёргая за уши птичьими трелями и ударяя в нос запахом, которому ещё бы с полмесяца погулять где-нибудь до наступления марта.

Сегодня, кажется, вновь было около нуля, но позавчера город стал подобен Венеции, если бы той вздумалось принарядиться в снежные одежды, при этом начавшие тут же таять, грозя на каждом шагу утопить ногу как минимум по щиколотку и пряча под слоем белого ковра скрытые топи. И всё же из-под снежной пелены уже видна весна - её истинное лицо, природное, с грязными потёками, прошлогодним тленом и ничем не прикрытыми признаниями людей в любви к природе, а природы к людям; самая суть её, ещё не припудренная, не спрятавшая себя самое под слоем грима и косметики, не расчесавшая волосы и нарядившаяся в яркое цветное платье, надушенное до аллергических спазмов.

Осень, являясь, сразу же переходит к делу - начинает раздеваться. Но, свет и тьма, ей нечего стыдиться, обнажая плоть из-под золотых одежд и омывая лицо дождями.

@темы: Visum et onis, Весна, Осень

---

сплошнымпотоком

наверное, завтра уже никогда не наступит, не явится заполночь, шатаясь и дыша в лицо встречающему смесью винного духа и остатков лёгкого цветочного аромата, не уронит со звоном на пол связку ключей, чтобы с тяжёлым вздохом попытаться наклониться, закачаться и вовремя успеть присесть, чтобы не развалиться прямо на коврике с позитивно-дружественной надписью "welcome", затёртой до грязно-серого цвета, похожего на асфальт в конце февраля, когда уже почти сошли снега, открыв взглядам грязь и слякоть, но ещё не пролились первые дожди, способные смыть с лица земли проявления человеческой любви к природе и природной - к человечеству; так что, думаю, ты будешь не против, если завтра действительно никогда не наступит, а я украду тебя и оставлю в моём придуманном сегодня - в колдовском мареве медленно кружащегося мягкого снега, по вкусу похожего на самое лучшее лакомство родом из детства, в серебристых отблесках лунного света на вершинах сугробов, а то возьму и увлеку за собой во вчера, наполненное туманом и изысканным шорохом листьев, запахом времени и ещё не успевших окончательно остыть дождей, рисующих на дорогах водяные зеркала в изящных бронзовых оправах.
завтра не наступит никогда, но зачем оно нужно, если у нас есть сегодня, вчера и мы сами?

@темы: Бред, Весна, Зима, Мысли вслух, Осень

---

Предположительно.

Порой нельзя не восхититься тем, как общество кормят откровенным информационным бредом, зачастую противоречащим самому себе, хотя и умело прикрытым слоем подходящего make up’а, способного превратить даже откровенную ложь в чистую правду, не говоря уж о конфетке из всем известного материала. В сущности, это очень заковыристая конфетка, ведь если не полениться пораскинуть мозгами, можно прийти к весьма интересным выводам, даже не будучи специалистом в нескольких специфических областях, но всего лишь не «хавая» что дают, а пропуская через сито и многослойный фильтр. Вот только мало кому нравится осознавать, что только что съеденная конфетка в шуршащей обёртке сделана из того самого дурно пахнущего сырья.

Феерично, не правда ли? По малюсенькому кусочку Туринской плащаницы (предположительно), датированной, предположительно(!), по меньшей мере тринадцатым столетием, при помощи гиперсовременной и мультисложной аппаратуры смогли определить не только примерный возраст материала и несколько других важных фактов, но и группу крови Иисуса Христа (и опять это, чтоб его, предположительно!); но при этом, имея на руках немалого размера матрас, которому исполнилось едва ли чуть больше двух сотен лет, не осилили узнать ничего, кроме того, что следы крови на нём принадлежат человеку мужского пола. И всё. Разница прослеживается? Впрочем, даже без лишних сведений имя ныне покойного человека мужеского полу всё равно известно. Александр свет Сергеевич Пушкин. Предположительно.

@темы: Мысли о, Наблюдения, Точка зрения

---

Я не могу писать стихов - таких, чтобы захватывало дух, шевелило волосы на затылке и пускало по коже полчища тонконогих мурашек. Я не могу знать ощущение от прикосновения твоей ладони к моей щеке, твоего дыхания на моей шее или скольжения твоий волос сквозь мои пальцы. Я не могу придумывать тебе себя, потому что меньше всего хочу видеть то, чего нет, обманываясь и путаясь в миражах, особенно когда они не идут ни в какое сравнение с истиной, пусть даже о ней я могу лишь догадываться о ней. Я не могу говорить тебе "здравствуй" всякий раз, когда мне этого захочется, и сжимать при встрече руку, отчего-то забывая, что на самом деле не терплю лишних прикосновений - или всего лишь не находил в них прелесть до сих пор? Я не могу загадывать наперёд, потому что не являюсь пророком и даже больше простоты не люблю предсказуемость, но её имя не созвучно с твоим, к счастью. Я не могу говорить тебе правду и не желаю окутывать сетью лжи, вместо этого обходясь отличным изобретением человечества - молчанием. Я не могу ожидать, что однажды ты озчуишь свои мысли, и я обрадуюсь услышанному, потому что хотел, чтобы именно это прозвучало из твоих уст. Я не могу так много, очень многого, слишком многого, чересчур многого - не могу, не могу, не могу...
Но я могу знать, что иногда заставляю тебя улыбаться.
И это уже немало.

@темы: Внутри, Женщины

---

Со мной нередко бывает, что в голову приходит некая идея, обычно целый сюжет для рассказа или сказки? с различными мелкими деталями, видением персонажей, их характеров и судеб, окружающего мира и главной мысли – фактически, садись и пиши. И даже вроде время есть в кои-то веки, но вот если вдохновение не посетило, лучше за это дело не браться. То есть, можно, конечно, сесть за клавиатуру, написать одно-два предложения, а потом процесс пойдёт сам собой, и на месте нескольких слов вырастут абзацы, постепенно превращаясь в связный текст. Но мне не нравится так писать, когда есть только идея и желание, но нет вдохновения. Может, именно из-за этого не судьба мне дописать даже одну книгу, потому как вдохновение приходит хоть и очень часто, но обычно в то время, когда нужно работать или думать о том, что пора спать, иначе завтра на переговорах буду похож на выжатый лимон… Но речь не о том.

Бывает полностью противоположная ситуация: вдохновения хоть пруд пруди, есть время и желание, но – нет идеи. Ни словечка, ни зацепки, ни чёртовой запятой – ничего. И при этом совершенно не тянет обратить это вдохновение на какие-то старые задумки и не завершённые отрывки – нет, нужно что-то абсолютно новое и другое. Но его нет. Внутри зреет нечто непонятное, сидит тяжёлым комом, бурлит и, кажется, в любой момент может взорвать голову, но никак не обретает чётких форм. На самом деле, не менее жуткое ощущение, чем невозможность уделить время любимом занятию, когда на то есть желание и вдохновение.

Иногда это непонятное нечто в голове зреет часами и даже, бывало, хоть и редко, к счастью, днями. Не стану называть его мучением, это всё же далеко от истины, но и самым приятным чувством его тоже никак не назовёшь. Вчера было то же самое. С самого утра ходил, словно кирпичом по голове ударенный. По правде говоря, первой ассоциацией почему-то была беременность, но сравнивать мне, понятное дело, не с чем. И всё же – Ave Maria! – оно пришло: идея, сюжет, люди, и даже осознание того, почему на этот раз не могло быть написано ничто иное, кроме. Восхитительное ощущение. Коктейль из эйфории и смертельной усталости, но усталости приятной и связанной не с самим процессом написания, а с тем, что пришлось так долго к нему идти.

---

Рапсодия в синих тонах

Ш. и К., которые есть в моей жизни.

- Расскажи мне о нём, - попросила Тари и устроила голову на коленях сидящей женщины, глядя вверх и видя шею и линию подбородка – ослепительно-белые на фоне чёрного провала беззвёздного неба. Отсветы костра рисовали на коже женщины древние узоры и письмена на давно забытых языках, и Тари даже забыла на миг, чем только что были заняты её мысли – так притягивали взгляд эти странные рисунки на белом тёплом полотне. И всё же она вернулась от созерцания к прежним фантазиям и повторила, глядя снизу вверх звёздами глаз – единственными звёздами в этом мире, потерявшем своё небо. – Пожалуйста, расскажи.

Они всегда оставались вдвоём у ночного костра – юная Тари, весь день приглядывающая за братом, который хоть и был старше её на три года, но оказался совершенно не способен к самостоятельности не то от природной рассеянности и умения даже на ровной дороге найти кочку, чтоб споткнуться, не то просто от нежелания подводить черту и окончательно признаваться в первую очередь себе самому, что лёгкую жизнь не так просто отыскать; и безымянная женщина, примкнувшая к каравану немногим более трёх месяцев назад, когда он миновал один из разрушенных городов, где ещё можно было найти остатки провизии или каких-то нужных в дороге вещей. Многие вот так присоединялись к идущим в поисках лучшей доли людям – парами, семьями или тем, что от них осталось, но чаще поодиночке. Кто-то проходил вместе с остальными какую-то часть пути и оставался у некогда пылающих жизнью очагов цивилизации, теперь превратившихся в декорации для ночного кошмара, кто-то оставался надолго, явно испытывая облегчение от того, что находится среди людей, пусть даже и не знакомых. Впрочем, большинство из попутчиков давно друг друга знали как минимум в лицо и по именам, некоторые даже успели по несколько раз поведать историю своей жизни и описать все тяготы путешествия до того дня, как стали частью людского потока. Но только не эта женщина. Она ничего не рассказывала о себе сама, не проявляла интереса и к чужим историям, а задавать прямые вопросы здесь было не принято: кто знает, что довелось повидать тому или иному путнику, кто знает, какие тёмные сны терзают его по ночам? Она даже не представилась, и первое время, если кто-то окликал её, то так и называл – женщина. Позднее кто-то из попутчиков назвал её леди, другой – мадам, остальные тоже обращались так, как им казалось уместным, пока Тари однажды не назвала её дамой: просто сорвалось с губ, девушка и сама не могла потом сказать, почему именно это слово пришло на ум. Но тогда женщина впервые за всё время пути не только отозвалась, но и улыбнулась. С тех пор она стала Дамой и начала иногда заговаривать с Тари – сама, чего раньше не делала почти никогда, если только не было нужды уточнить что-то относительно дороги, ночлега или очереди следить за огнём. Но с Тари она вела беседы совсем о другом, никто больше не проявлял к ним интереса, а днём в пути не было ни времени, ни сил о чём-то разговаривать, так что они вдвоём имели возможность общаться только вот так, возле освещающего ночь костра, когда все остальные разбредались по палаткам, спальным мешкам и прятались под быстро возведёнными навесами.

Тари сперва нужно было убедиться, что брат поужинал вместе со всеми и улёгся спать, и только потом она, прихватив подстилку или тёплый плед – в зависимости от погоды, - покидала их с братом палатку, выбиралась под тёмный небесный купол и шла к огню, где уже ждала Дама, усевшись вблизи костра и глядя на искры, словно они писали в темноте неведомо чьи письма. Первое время Тари просто садилась напротив, потом начала устраиваться поближе, но через несколько дней уже попросту укладывала голову на колени женщине и только чуть жмурилась, когда та проводила тёплой рукой по коротким волосам девушки, изредка случайно задевая подушечками пальцев щёку или висок. Иногда Тари смотрела в небо, порой вглядывалась в лицо Дамы или жадно поедающий брёвна и сучья огонь, но чаще опускала веки и словно рисовала на внутренней их стороне иллюстрации к историям, которые рассказывала женщина негромким выразительным голосом, от которого по коже Тари иногда бегали мурашки. На самом деле она даже не знала, кто такие мурашки и как они выглядят, просто однажды описала свои ощущения женщине, и та, тихо рассмеявшись, рассказала девушке об этих маленьких созданиях, любителях пускать по коже тёплую щекотную волну. Дама знала много самых разных историй, подобных которым Тари никогда не слышала, и только некоторые из них отдалённо напоминали ей отголоски старых легенд о том, как жилось в мире до того, как небо отвернулось от него, отгородившись пеленой вечного тумана. Каждую ночь – новая история. Тари впитывала их, как губка, и, казалось, запоминала чуть ли не дословно, услышав один-единственный раз. Она даже пересказывала потом несколько из них брату, но тот не проявил особого интереса к фантазиям младшей сестры. Впрочем, девушка не слишком огорчалась: за свои двадцать циклов она успела привыкнуть к характеру брата и не обращала внимания на его дурное настроение. Это не мешало ей каждую ночь приходить к костру, усаживаться возле Дамы и слушать, слушать, слушать…

- Ну, расскажи, пожалуйста! – Тари погладила женщину по руке, заметив, что та отвлеклась и задумалась, глядя в огонь; Дама опустила глаза, встретившись с ясным синим взором девушки и улыбнулась. – Я люблю истории про море.
- Это история не совсем о море, хотя и началась на его берегу. Когда-то давно, когда небо ещё не отвернулось от этого мира, но смотрело на него миллиардами звёздных глаз, в увеличительное жёлтое стекло солнца и сквозь лунную призму, далеко отсюда, за десятками таких городов, какие мы миновали в своём пути, жило море, - начала женщина, опустив ресницы и сверху вниз глядя на улыбающееся лицо девушки. – Это было очень давно, люди тогда ещё верили, что появились на свет потому, что их создал Бог по своему подобию, и он же сотворил землю, небо, растения и животных, всё на этом свете.
- Они правда в такое верили? – Тари не удержалась и тихо засмеялась. – Всем известно, что никаких богов нет, как нет ничего бесконечного и великого, и только несколько Извечных всё ещё ходят пыльными тропами нашего мира, но и они скоро уйдут, разочаровавшись в нас. Какими глупенькими были наши предки!
Она тут же смутилась своих слов и прикрыла ладонью губы. Виновато взглянула на Даму, волнуясь, как бы та не рассердилась, что девушка её перебила, но женщина только улыбнулась и кивнула.
- Они действительно были по-своему глупыми, но и в чём-то куда умнее своих потомков. А главное – намного счастливее, - проговорила Дама, погладив девушку по волосам, - потому что у них было небо.
Какое-то время женщина молчала, собираясь с мыслями и давая возможность Тари нарисовать в своём воображении бескрайнюю морскую синь под такой же безграничной лазурью небесного свода. Когда она продолжила рассказ, Тари как раз успела представить шум волн и добавить его звучание в свою воображаемую движущуюся картинку.

- У самого моря песок в лучах солнца казался золотым, и почти такого же цвета были кудри девушки, которой пожелал обладать человек, построивший огромный дом, похожий на средневековый замок, совсем недалеко от берега. Он был сказочно богат и знаменит, а потому не знал ни в чём отказа. Он привык получать всё, что только хотел, и потому был очень удивлён, когда девушка-простушка, жившая в небольшом портовом городке неподалёку, отказала ему, заявив, что её сердце отдано другому молодому мужчине. Но тот человек не принял отказа, - Дама увлеклась рассказом и перестала гладить Тари по волосам, опустив ладонь на плечо девушки. – Даже в те прекрасные времена, когда небо ещё не отвернулось от мира, на свете существовали разные люди, и многие придавали большое значение богатству, власти и влиянию. Мужчине не составило труда силой овладеть девушкой, и никто не посмел воспрепятствовать его воле – никто, кроме её возлюбленного, который был жестоко убит за попытку помешать совершиться несправедливости. Девушка стала женой того человека, он поселил её в своём красивом большом доме у моря, и она никогда не знала нужды, голода и холода, но и счастье не было её близким приятелем. Спустя несколько лет она родила своему мужу сына, долгожданного наследника, которого, однако, так и не смогла полюбить. Каждый раз, когда она смотрела на его лицо, видела черты своего мужа, который силой принудил её к браку; каждый раз, когда заглядывала в глаза младенца, проваливалась в омут воспоминаний об убитом возлюбленном; каждый раз, когда мальчик плакал, прося еды или сообщая о том, что намочил пелёнки, она возвращалась к собственным рыданиям и слезам, напрасно пролитым несколько лет назад. И чем старше становился мальчик, тем больше отчуждалась от него мать, тем чаще слышал он от неё грубые слова, тем меньше встречал ласки в прикосновениях. Отец дорожил сыном, но он слишком много времени проводил в работе, чтобы приумножать богатства, и никакие няни и учителя не могли заменить ребёнку родительского тепла, которое было ему так необходимо. На свой двенадцатый день рождения мальчик получил от матери первый и последний подарок – да, в те времена был обычай отмечать рождение любимых и дорогих преподнесением приятных сюрпризов, - который он нашёл у своей кровати рано утром. Это была простенькая открытка с шаблонным типографским поздравлением, ниже которого рукой матери были приписаны несколько слов: «Пусть ты никогда не будешь похож на своего отца». Мальчик был ещё мал и не понял толком смысла слов, увидев только яркую бумагу и цветную надпись; он обрадовался и решил тут же пойти в комнату матери и поблагодарить её. Он нашёл её в постели – холодную и неподвижную, - а возле подушки была россыпь разноцветных таблеток и пилюль, которых в таком количестве мальчик больше никогда не встречал.

Женщина сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и встретила напряжённый взгляд Тари, в уголках глаз которой блестела влага.
- Мальчик и правда вырос не слишком-то похожим на своего отца. Не то чтобы он внимательнее относился к людям и был нежен к женщинам, скорее они все его не интересовали, как и оставляли равнодушным богатства отца, переданные сыну в наследство. Все эти сбережения выросший мальчик вложил в науку, которой посвятил жизнь. Люди никогда ему не нравились: с детства не видя душевного тепла и любви от самых близких, он не ожидал встретить их от чужих и незнакомых, поэтому почти перестал поддерживать какие-то отношения и с головой погрузился в исследования. Из него вышел талантливый учёный, полностью преданный своему делу. Вот только при этом нисколько не преданный человечеству и почти совсем не задумывающийся о других. Наука заменила ему чувства, отношения и эмоции, став чем-то куда более важным, чем даже сама человеческая жизнь, - Дама надолго замолчала, но что-то в интонации её голоса дало Тари понять, что это ещё не конец истории, и следует немного подождать, не задавая вопросов. Девушка оказалась права – через некоторое время женщина продолжила, завершив историю так, как Тари меньше всего ожидала: - Именно этот человек сделал так, что небо отвернулось от нашего мира.
Тари тихо охнула, прикрыв губы кончиками пальцев и смаргивая с ресниц выступившие солёные капли. Женщина молчала и смотрела на лицо девушки, словно читая по нему все мысли Тари – толику неверия в то, что подобный ужас с миром мог сотворить один из таких же людей, как она сама; обвинение в адрес талантливого учёного, который мог бы сделать мир лучше, но вместо этого совершенно не думал о последствиях собственных поступков и их влиянии на всех живущих; и тень сожаления и сочувствия ребёнку, лишённому любви, ребёнку, который, возможно, вырос бы замечательным человеком, если бы его мать нашла в своём сердце немного места для своего чада.

- Ну, вот и всё, - проговорила Дама и подтолкнула Тари за плечи, чтобы девушка поднялась и села. – Это была последняя история, которую я должна была тебе поведать.
Она тут же сама встала на ноги и расправила складки длинной юбки с чуть обтрепавшимся от времени и соприкосновения с пылью дорог подолом. Только сейчас Тари увидела, что за спиной женщины всё это время лежал заплечный мешок с её немногочисленными пожитками, а теперь Дама продела руки в лямки – и уже через мгновение выглядела так, словно готова тронуться в путь.
- Ты уходишь? Сейчас? Ночью? Но почему? – девушка вскочила на ноги перед Дамой и схватила её за руки, прижимая их к своей груди, словно желая сделать так, чтобы они обе слились в единое целое и никогда уже не расстались. – Я что-то сделала не так? Или что-то не то сказала?

В синих глазах Тари стояли слёзы, уже не имевшие никакого отношения к услышанной истории, а пальцы, сжимавшие тёплые ладони Дамы, чуть дрожали. Женщина улыбнулась, высвободила руки и нежно погладила девушку по волосам, провела подушечками пальцев по щеке, снимая слезинку. Поднесла маленькую прозрачную каплю к своим губам и слизнула, улыбнувшись неожиданно весело и задорно.
- Море никуда не исчезло, Тари, ты носишь его в своих слезах. И солнце не пропало, оно прячется в твоём сердце. Даже звёзды – и те не погасли, ты можешь увидеть их в своих глазах, когда заглянешь в осколок зеркала, - Дама обняла щёки девушки ладонями и наклонилась так низко, что Тари могла ощутить на лице её тёплое дыхание с незнакомым, но каким-то очень живым и приятным ароматом. - И однажды, я уверена, однажды именно ты приведёшь этот караван заблудших душ к последнему оплоту жизни этого мира. Там будут ручьи с прозрачной водой, такой холодной, что сводит зубы, там будут зелёные травы, по которым можно ходить босиком, не боясь стереть ноги в кровь, там будут цветы и кружащиеся вокруг них разноцветные бабочки, будут ветер и деревья, реки и поля, леса и ягоды, звери и птицы – всё то, о чём ты и многие поколения до тебя не могли и мечтать. И когда вы придёте туда, только ты одна сможешь рассказать всем остальным, что они видят перед своими глазами и как обращаться с этим богатством, чтобы вновь не лишиться его из жадности или глупости.
Женщина убрала руки и отстранилась, сделав шаг назад, но пока не собиралась уходить.
- Ты всё сделала правильно, Тари, ты не могла бы оказаться лучше, чем уже есть. Просто я рассказала тебе все истории, которые должна была, а значит, мне пора уходить. Теперь твоя очередь нести их другим людям или даже кому-то одному, - она улыбнулась и поправила лямку заплечного мешка. – Я знаю, что ты справишься. Никто другой не смог бы, но у тебя получится. Как раз потому, что всё исчезнувшее – солнце, море, звёзды, луна – всё оно есть в тебе, пусть даже ты сама не подозреваешь об этом.

Тари молча глотала солёные слёзы, не находя нужных и уместных слов; она уже поняла, что не может и не имеет права уговаривать женщину остаться, но не знала, как высказать всё то, что чувствует, поделиться тем, что таится в душе, и отблагодарить за все те долгие вечера у костра, проведённые вместе. И вдруг в ясных синих глазах мелькнули яркие звёзды, Тари вздрогнула, сделала шаг вперёд и вновь схватила женщину за руку, но уже не прижимая к груди, не пытаясь задержать или остановить, а только передавая своё тепло.
- Я хочу тебе что-то подарить на память обо мне, ну, как тот обычай делать сюрпризы родным и любимым на день рождения, - проговорила она и тут же быстро продолжила, не позволив Даме возразить или даже просто вставить слово. – Я не знаю, когда у тебя день рождения, но пусть это будет запоздалый подарок или наоборот, подарок-на-день-рождения-заранее. Не отказывайся, пожалуйста, я так хочу. Только он у меня в палатке. Обещай, обещай мне, что не уйдёшь, пока я сбегаю туда и обратно! Обещай, что подождёшь! Обещай!
Пока она так говорила, Тари походила на ребёнка – вовсе не юную девушку, видевшую самые тёмные проявления мира, но маленькую девочку, искреннюю, светлую и чистую, каким только могло быть когда-то небо на рассвете в первом месяце лета. Женщина молча улыбнулась и кивнула. Тари ещё мгновение помедлила, вглядываясь в глаза Дамы, надеясь увидеть в них подтверждение правдивости этого жеста, а потом резко развернулась и убежала в темноту. Палатка, которую она делила с братом, находилась, к счастью, не так далеко. В полной темноте Тари нырнула в тёплую утробу временного жилища, тут же споткнувшись о какой-то свёрток и упав на расстеленный плед. Задела локтем брата – он недовольно пробурчал что-то спросонья и тут же повернулся на другой бок и продолжил тихо похрапывать, - но девушка даже не обратила на него внимание. Добравшись до своих вещей, она погрузила руки в нутро потрёпанного временем дорожного рюкзака, нашарила на самом дне небольшую лёгкую шкатулку, в которой хранила все свои немногочисленные девичьи богатства – в основном, засушенные листики, два драгоценных цветка и жменю пуговиц – и нащупала пальцами мягкий шёлк ткани. Схватив находку и обеими руками прижав к груди, бросив все остальные вещи, Тари побежала назад, до последнего мгновения молясь Извечным, чтобы женщина выполнила обещание и не ушла.
И уже приближаясь к костру, тяжело дыша от быстрого бега, увидела: не ушла, дождалась. Дама стояла на границе тьмы и света от костра, чуть вздёрнув подбородок, словно ожидая увидеть в небе что-то иное, кроме мутной черноты. Услышав шаги Тари, женщина обернулась и подарила девушке короткую улыбку, которая не сходила с её губ те мгновения, пока Тари преодолевала расстояние между ними.
- Вот. Это тебе подарок. На память обо мне, - девушка отняла руки от груди и протянула навстречу Даме. В открытых ладонях её неподвижно лежала шёлковая лента в три пальца шириной. – Она мне досталась от бабушки. Бабушка хотела, чтобы я заплела её в косы, когда выйду замуж, но ведь у меня волосы короткие, а у тебя длинные. И я просто хочу, чтобы у тебя было что-то моё.
- Мне не нужны какие-то вещи, чтобы всегда помнить о тебе, Тари. Но я с благодарностью приму твой подарок, - женщина бережно взяла из ладоней девушки ленту и, осторожно сложив, спрятала в нагрудный кармашек тёплой кофты. – Спасибо, Тари. Не забывай тех историй, которые я рассказывала тебе.
Девушка помотала головой, смаргивая вновь подступившие к глазам слёзы, и постаралась улыбнуться. Как ни удивительно, это удалось ей совсем легко, и Тари улыбалась всё то время, пока могла видеть, как исчезает в темноте силуэт безымянной Дамы, и ощущать, как тает в ночном воздухе едва уловимый запах её волос.

~ ~ ~

- Знаешь, говорят, что подслушивать и подсматривать нехорошо, - она усмехается, бесшумно подходя сзади, и наклоняется к самому моему уху, чтобы произнести это своё приветствие.
- Не хотел вам мешать, - киваю в сторону пятна света, согревающего оставшуюся возле него девушку, а отсюда даже мне кажущегося слишком тусклым. – Но и уйти не мог. Я соскучился по тебе.
Она улыбается – я не вижу, но скорее слышу, как слегка поднимаются вверх уголки её губ, рисуя неглубокие складки на коже. Она ничего не отвечает, но, впрочем, я и не жду, чтобы она сказала мне нечто подобное. На самом деле, я ничего от неё не жду. И никогда не ждал. Ничего, кроме неё самой.
- Ты точно знаешь, что Тари – та самая, кто сможет найти этот «потерянный рай»? – не могу удержаться от усмешки, произнося последние слова, но мало кто способен произнести их без иронии теперь, когда небо отвернулось от этого мира.
- Нет, не знаю, - отвечает она, подходя ближе и прижимаясь к моему плечу. – Но я надеюсь, что это случится. И верю в неё.
- А я верю тебе, - нахожу её ладонь и, переплетя наши пальцы, подношу к губам, чтобы оставить на тёплой коже холодный след поцелуя. – Будем верить в Тари вместе.
Только теперь смотрю на неё – впервые спустя много месяцев так близко – и не могу удержаться от желания коснуться губами глаз, щеки, уголка рта. Она жмурится и улыбается, не расплетая пальцев, и уже это, наверное, даст мне силы вынести разлуку, если завтра утром ей вновь взбредёт в голову отправиться в дорогу. Она прекрасно знает, о чём я думаю, но не спешит ни подтвердить мои опасения, ни опровергнуть их.
- Скоро рассветёт, - она позволяет себя обнять и поднимает взгляд в тёмное небо, которое вскоре сменит одеяние с чёрного на тускло-серое. Кладёт голову мне на плечо и, опустив свободную руку в нагрудный кармашек, достаёт оттуда подарок Тари, придерживает за один край, а другой подбрасывает вверх – так, чтобы даже без ветра лента несколько мгновений парила в воздухе.
- Может быть, она даже сможет убедить небо вновь посмотреть на этот мир, - тихо шепчу я, покрепче обнимая её и глядя туда же, куда она.
В ночной темноте трудно различить цвет ленты, но те, кого называют Извечными, видят куда лучше, чем Тари, её брат или любой другой человек в караване заблудших душ, ищущих пристанища. Мне и женщине в моих объятиях нет нужды ждать прихода дня, чтобы понять: лента в её руке – ярко-синяя.
Как глаза Тари.
Как море.
Или как небо.

@темы: Prose, Женщины

---

Первая неделя февраля близится к логическому завершению, а на кухонном столе до сих пор стоит вполне себе зелёная ёлка. Ну, как "ёлка": странное сооружение из сосновых веток разной длины, связанных вместе и воткнутых в небольшой пенёк. Выглядит и впрямь похоже на небольшую ёлку. И, похоже, иголки свои терять она не желает: исправно пьёт воду из тарелки и как-то не похоже, чтобы сохла и желтела.
Но это ещё ладно, а вот лет десять назад в доме первый и последний раз на Рождество и Новый год было настоящее живое дерево: почти двухметровая какая-то голубая сосна, невероятно красивая и очень вкусно пахнущая. Так эта красавица оказалась весьма живучей: тоже поглощала воду в немеряных количествах, практически не теряла иголок и крайне медленно желтела. В итоге выбросили мы её в начале июня, мда.

---

Сказка.

Жил-был мальчик. Родился он в не слишком-то обеспеченной семье, никогда у него не было тех игрушек, которыми хотелось владеть, никогда он не получал на день рождения желаемые подарки, никогда не ел разнообразных вкусностей и сладостей. Поэтому однажды мальчик решил во что бы то ни стало разбогатеть, чтобы его дети всегда получали то, что им нужно. Мальчик окончил школу с отличием, безупречно сдал экзамены в один из лучших универститетов страны и прилежно учился, вскоре став образцом для подражания. В то же время он подрабатывал, экономил каждую монетку, вкладывал деньги в выгодные предприятия, получая в итоге из цента доллар, из доллара - десять, а из десяти и всю сотню. Когда университет был позади, мальчик нашёл себе прибыльную работу, крутился, как белка в колесе, чтобы повысить свои доходы. Он не слишком много спал, не читал книг, не посещал театры и музеи, не бывал на концертах, не ходил в кино, не знакомился с людьми и даже почти не встречался с женщинами - всё своё время посвящал работе и увеличению прибыли. В конце концов мальчик по-настоящему разбогател, имел множество вложений в ценные бумаги и недвижимость, которые даже в случае серьёзного экономического кризиса могли обеспечить безбедное существование ему самому и ещё его пра-правнукам.
Тогда мальчик решил обзавестись семьёй: он пригласил на свидание вслепую красивую девушку, о которой узнал из объявления в интернете, заказал столик в лучшем ресторане, оплатил музыкантов и прекрасный ужин. Мальчик надел дорогой красивый костюм, побрызгал немного приятного одеколона, обул до блеска начищенные туфли и подошёл к зеркалу, чтобы причесаться, замер на несколько секунд, а потом вздохнул и вернулся в свой кабинет. Мальчик так и не пришёл на свидание с красивой девушкой из объявления. Потому что увидел в зеркале морщинистого седовласого человека. Очень богатого и очень старого.

@темы: Сказки?

---

Ностальгическое.

Кому-то из нас тогда было самое время идти в первый класс, кому-то уже стукнуло десять, некоторым, казалось бы, давно не до мультиков, но когда по Первому каналу, а позднее и по РТР начали показывать чудесные диснеевские сериалы, мало кто мог остаться равнодушным. Даже сейчас, спустя много лет просмотрев заставки некоторых любимых мультиков, поймал себя на мысли, что до сих пор помню слова песен - причём, нескольких вариантов на русском и оригинал!
Не могу не поделиться ностальгической радостью родом из детства.
Они забавные, милые, добрые и никогда не стареющие, как и положено любимым сказкам.

"Чип и Дейл спешат на помощь"
("Chip 'n Dale Rescue Rangers")
Первая трансляция в РФ - 1991год.

Смотреть

Оригинальная заставка:


Русская заставка (1 вариант):


Русская заставка (2 вариант):

"Утиные истории"
("DuckTales")
Первая трансляция в РФ - 1991год.

Смотреть

Оригинальная заставка:


Русская заставка (1 вариант):


Русская заставка (2 вариант):

"Приключения мишек Гамми"
("Disney’s Adventures of the Gummi Bears")
Первая трансляция в РФ - 1992год.

Смотреть

Оригинальная заставка:


Русская заставка:

"Чудеса на виражах"
("TaleSpin")
Первая трансляция в РФ - 1992год.

Смотреть

Оригинальная заставка:


Русская заставка:

"Чёрный Плащ"
("Darkwing Duck")
Первая трансляция в РФ - 1993год.

Смотреть

Оригинальная заставка:


Русская заставка:

Конечно, это далеко не все мультсериалы студии "Дисней", которые помнят и любят. Потом появились "Новые приключения Винни-Пуха", "Русалочка", "Тимон и Пумба", "Король-Лев" и другие, но часть из них была снята после полнометражек и больше походила на попытку заработать, другие транслировались уже позже и, возможно, именно поэтому не казались такими же дивными и чудесными, как их предшественники.
В любом случае, именно Чип и Дейл, Утиные Истории, Мишки Гамми, Чудеса на Виражах и Чёрный Плащ были первыми. А значит, самыми-самыми.

@темы: Smile, Art, @шное, Кино

---

И снова Diary vs LJ, или Ещё один довод за дневники.

Большинство людей, ведущих тот или иной журнал (блог, дневник, etc.), периодически в записях обращаются к своим читателям, о чём-то их просят или просто упоминают. Далеко не все, конечно, но если и не подавляющее большинство, то хотя бы очень многие. Не буду ходить вокруг да около, а сразу укажу то, на примере чего базируется моё утверждение о том, что дневники всё же лучше. Итак, как в ЖЖ называются люди, читающие чужие журналы? Верно, «friends», то бишь френды. Но френды – они и есть френды; как их иначе-то назвать? Друзьями? Вот уж вряд ли, сами судите: неужели правильно будет считать друзьями сотню, две, а то и больше людей? И как иначе извернуться со словом «френды»? В голову приходит только «френдятник», но это как будто болото какое-то, в которое и заглядывать не охота. А всё почему? А всё потому, что, в отличие от английского, русский язык поистине велик и могуч.

Но вернёмся от козла к собаке. «Постоянные читатели» - это, конечно, очень длинно и редко когда употребляется целиком, зачастую меняясь на вполне логичную аббревиатуру ПЧ. Вот только из этого ПЧ можно напридумывать такую гору всяких-разных обращений, что надолго хватит, даже если менять каждый день недели или под настроение.

«И сказал Я слово, и слово было «спать!», о, внемлите Мне, Мои ПоЧитатели!»
«Привет, ПЧёлки, как вы встречаете первый летний день? А я вот в отпуск собираюсь на моря, только никак не могу выбрать – Сочи или всё же Ялта».
«Салют, ПеЧеньки, а вы слышали последнюю новость об американце, назвавшем первенца Кризисом Экономическим?»
«В общем, всё было как обычно: Обормотoff, как всегда, опоздал, Lord of Darkness пришёл с двумя девицами (новыми!), TaNitta явилась в минус пятнадцать без шапки и шарфа, но зато с красным от мороза носом, так что все остальные подтянувшиеся сПиЧки проголосовали за то, чтобы пойти греться».
«Ой, ПеЧенеги, как мы вчера буха-а-а-ли! Только не напоминайте мне, что уже третье января, лады?»
«Офигеть! Меня две недели не было, а никто не отписался, даже два новых ПикаЧу появились! Какими судьбами вы ко мне, ПокемонЧики?»
«Наконец-то оплатила css! Посмотрите, какой у меня теперь классный диз! Супер, правда? Няяяя! Кавай!! Няняня! ^^ Спасибо одному доброму тиПЧику за помощь с кодами! Чмоки-чмоки!»
«Внимание! *аПЧхи*! Нет, это не просьба пожелать мне доброго здоровьичка и даже не способ нахапать побольше комментов. Это мой новый тэг, да-да, теперь именно так буду помечать записи, где упоминаю своих дорогих читателей».
«Дорогая моя коПЧёная Ведьма-с-Насосом! Поздравляю тебя, солнышко моё колдовское, с днём рождения! Ура!»

Вот так и живём *улыбнулся*
Засим отскланяюсь.
Удачного Вам дня, ПоЧтенные.

@темы: Smile, @шное

---

Юве и заварка.

Каждое утро, проснувшись, одевшись, умывшись и почистив зубы, Юве отправлялся на кухню пить чай. Он ставил на плиту пухлый чайник, отполированный до блеска, и пока закипала вода, нарезал несколько бутербродов и готовил чайный прибор: блюдце, чашку, ложечку. Сахар Юве в чай не добавлял, но зато брал в руки большой-большой заварник, наклонял его и терпеливо ждал, пока из носика нальётся нужное количество заварки. Юве всегда считал свой заварник волшебным. Иначе как объяснить, что при таком огромном размере заварка в нём изо дня в день, неделю за неделей, целые месяцы оставалась свежей и ароматной? Вскоре закипала вода, Юве заливал ею заварку, добавлял кругляш лимона и пил ароматный чай с бергамотом.
Однажды утром Юве привычно наклонил заварник над чашкой, но из носика упала одна-единственная тёмная капля с ароматом бергамота, не более. Чайник на плите уже начинал посвистывать, привлекая внимание к закипевшей воде, а Юве всё ещё стоял над чашкой, удивлённо моргая и глядя на опустевший волшебный заварник. А потом улыбнулся и начал заваривать новый чай - с шиповником.
В конце концов, ему никогда не нравился бергамот.

@темы: Юве, Сказки?

---

Сколько встречаю иностранцев, более или менее хорошо владеющих русским языком, до сих пор получаю удовольствие, прислушиваясь к их акцентам, нюансам произношения, специфике речи и т.п. Особенно любопытно, если человек действительно неплохо говорит по-русски, не спотыкаясь на каждом слове, верно используя падежи, времена и окончания (что уже, кстати, весьма немалое достижение, учитывая сложность великого и могучего). И интересно наблюдать за тем, как ещё больше обогащается любимый язык в устах иностранца, будучи сдобрен изысканной специей акцента.

Но вот, к примеру, английский, американский и немецкий акценты ничем примечательным в уши не бросаются. Вероятно, в основном, из-за того, что эти языки настолько хорошо знакомы даже далёким от лингвистики людям, что в каком-то смысле пообтрепались и перестали обращать на себя внимание. Многими так любимый французский, "язык романтиков", в качестве приправы к русскому теряет всю свою привлекательность, хотя, возможно, это только моё мнение - всегда был равнодушен к этому языку. Японский, китайский, корейский и другие акценты этой группы языков вдобавок к русскому нередко вызывают желание улыбнуться - настолько забавно звучат! Турецкий акцент создаёт впечатление какой-то грубости, что крайне неожиданно, потому как сам турецкий язык в чистом виде очень приятен. Итальянский - певучести и тепла. Арабский акцент в русской речи кажется каким-то округлым и шероховатым, если можно так сказать о звучании.

Но больше всего мне нравится слушать, как говорят по-русски латыши и литовцы. Если представители этих национальностей владеют языком по-настоящему хорошо, они говорят так, что самим русским впору завидовать: правильно, грамотно, идеально понятно, как будто читая по книжке и пользуясь словарём. Такой вычищенный, отполированный до блеска русский практически не может быть порождён устами того, для кого великий и могучий является родным. И вместе с тем этот дивный прибалтийский акцент, оо! Такое ощущение, что каждое слово - это кусочек чего-то необычайно вкусного, который ты только-только взял кончиками пальцев, обмакнул в ароматную подливу и теперь отправляешь в рот - зажмуриваешься от восторога, начинаешь жевать, рот наполняется потрясающим вкусом, просто до невозможности сочным...

Если бы фраза о любви ушами имела под собой хоть какую-то буквальную основу, я бы поехал в Прибалтику, нашёл русскоговорящих латышей/литовцев и улетел на крыльях экстаза не семьсот семьдесят седьмое небо.

@музыка: Gotan Project - Mi Confesion

@темы: Люди, Наблюдения

---

Будни.

Последние два вечера проведены в очаровательной компании с кучей проводов, россыпью коннекторов и обжимкой. Несколько часов подряд усиленного занятия "этим" (иначе сей крышесносительный процесс никак не назвать) - а всё ради того, чтобы стать счастливым обладателем доступа к безлимитному интернету. Чтоб я ещё хоть раз...
Продолжение следует завтра.

---

Шаа.

- Есть ли смысл в том, чтобы запираться на сотню тысяч замков и засовов, не подпуская к себе почти никого из рода человеческого? – спросила Шаа однажды, разделяя на двоих прощальное тепло последнего летнего дня.
- Это доставляет мне радость, - ответил я, глядя на её тёмный силуэт на фоне более светлого оконного проёма, выходящего в сумрак яблоневого сада.
- Радость? – удивилась Шаа, обернувшись от распахнутого настежь окна, за которым пел колыбельную неспешный дождь. - Но разве не испытываешь радость, когда узнаёшь человека и постепенно сближаешься с ним, с каждой новой встречей открывая для себя что-то новое в нём, себе и целом мире?
- Именно так, - проговорил я, протягивая руку ей навстречу.
- Это противоречие, - мягко возразила Шаа, делая несколько шагов босыми ногами по шершавому ковру и вкладывая пальцы в мою ладонь. – Если сближение всё-таки доставляет радость, зачем тебе столько замков и запоров?
- Никаких противоречий, - улыбнулся я, целуя прохладную кожу. - Я растягиваю удовольствие.

@темы: Шаа

---

Вот вы там вздыхаете: минус десять, минус пятнадцать, мороз, зима, холодно, весну бы поскорее, но лучше лето… А я просто невероятно рад, что наконец-то могу достать из шкафа любимый шарф – длинный тёплый красный – и надеть своё осеннее (!) пальто, в кои-то веки чувствуя себя в нём комфортно и тепло, а не жарко.
Единственная зимняя шмотка в моём гардеробе висит там уже лет пять, если не больше, будучи надета ровно шесть раз – года два-три назад, когда стукнули морозы ниже двадцати пяти.
А вы говорите – зима.

---

La femme. Eve.

И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человек, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего].
…И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.
(Ветхий Завет. Первая книга Моисея. Бытие)
Традиционно в живописи Ева изображается в трёх сценах: сотворение Евы, грехопадение и изгнание из рая, при этом в большинстве случаев в таких сюжетах присутствует и Адам. Кроме того, изображая перволюдей на створках алтаря, их нередко разделяли, в итоге получая диптих. В зависимости от периода своей жизни Ева, как и Адам, изображалась либо обнажённой (иногда полускрытой фиговыми листьями), либо одетой – до изгнания из рая и после, соответственно. Ниже собраны по большей части изображения Евы отдельно от её супруга или же в виде половины диптиха.

Образ Евы в классической живописи:

Образ Евы в современной живописи:

...и фото:

©

©авторы картин и фотографий слева направо:
1. George Frederick Watts;
2. Edward Jakob Von Steinle, 1853;
3-4. Lucas Cranach the Elder, 1528 и 1531;
5. Lucas Cranach the Elder;
6. Jan van Eyck, 1425-1429;
7. Albrecht Durer, 1507;
8. John Roddam Spencer Stanhope;
9. Hans Memling, 1485;
10. Hans Baldung;
11. Alexandre Cabanel;
12-13. Hans Baldung, 1524 и 1510-1512;
14. Jean-Baptiste Marie Pierre;
15. Jules-Joseph Lefebvre;
16. George Frederick Watts;
17. Lucien Levy-Dhurmer, 1896;
18. Pierre Jan van der Ouderaa, 1910;
19. Magda Guzinska;
20. Emil Kazaz;
21. Raggedrobinn;
22. Kajiq;
23. Terry Blas;
24. Kimberly Crick;
25. Morgana;
26. Pirifool;
27. Evgeny Freeon.

~

The Lady of Shalott ~ Snow Queen ~ Jeanne d'Arc ~ Eve ~ Marquise de Pompadour ~ Pandora ~ Lady Godiva

@темы: La femme, Art, И дольше века...

---

Алыми нитями вышит подол твоего платья, алыми нитями. Белою простынью застелена постель твоя, белою простынью. Ветром восточным расчёсаны твои волосы, ветром ласковым. Гляди, он набрасывает на плечи тебе шаль тонкотканую, что и сквозь кольцо обручальное продеть можно - пройдёт без складок и шороха. День-деньской ветер под окнами твоими дикие танцы водит, песни поёт, зовёт тебя выйти к нему, присоединиться к пляске, вложить ладонь в протяную руку. Если закроешь глаза и сделаешь шаг за порог, унесёт тебя ветер в своих объятиях за леса-горы, за моря-океаны, за звёзды, луну и солнце в дальние края, где нет ни зим, ни лет, одна лишь весна вечная царит беспредельно.

Желанная моя, не ходи за порог, не бери ветер за руку, не лети с ним за тридевять земель во владения весны бесконечной! Зачем тебе аромат душистой сирени, зачем капли росы на хрупких ландышах, зачем цветение вишень и яблонь в саду, когда нет им ни начала, ни конца? Истинную красоту не найти в бессмертии, не заключена она под серебряный колпак или в клетку золочёную, не прячется под куполом безвременья от отлетающих осенними листьями дней, от тающих снежными глыбами недель, от бегущими тёплыми дождевыми каплями лет. Красота - вот она, живая и дышащая, в каждом новом дне, когда он только приходит и когда уже прощается с тобой, в каждом твоём взгляде, коим ты одариваешь меня, в каждом жесте и в каждой улыбке, в каждом шаге по рыхлой земле навстречу дню грядущему. Ландыши я выращу тебе в оранжерее, или в зимнем саду, или хоть на окне в своей квартире, посадив в горшок и бережно ухаживая, внимательно приглядывая, чтобы они цвели и зимой, если ты того пожелаешь; букет сирени я тебе нарисую акварелью на белом листе, разноцветьем слов на матерчатом полотне, всеми красками воображения, нашептав тихо на ухо о том, что даже ветер ни разу не видел.

Молчание твоё подобно росе, что ранним утром касается стеблей и лепестков лёгкими поцелуями, не проникая внутрь, но одаривая невесомыми прикосновениями, иллюзией сопричасности и неодиночества. Но с восходом солнца хрупкие капли тают, испаряются, исчезают, поднимаясь к небу невидимыми облачками пара; неужели и твоё молчание может превратиться в ничто, когда солнце поднимется на полуденный свой трон? Ответь, желанная моя. Позволь мне услышать ответ на вопрос не заданный, сокрытый в глубине души и спрятанный в старом сундуке, запертом на семь замков, от которых ключи давно потеряны. Разомкни уста свои, выпусти на волю дыхание, освободи голос негромкий, способный оглушать не самим звуком, но смыслом, заложенным в нём. Скажешь, что ветер твой гость желанный, проводник до земель весны вечной - и покину тебя, поклонившись на прощание, даже руки поцелуем не коснусь. Только знай: где бы ты ни была, кому бы ни позволяла касаться подола платья твоего, вышитого нитями алыми, с кем бы ни делила постель свою, белой простынью устланную, с ветром ли, с небом ли, с пламенем или человеком из плоти и крови, - не найти тебе никого, кто, как я, будет слушать и слышать тебя, кто, как я, будет смотреть и видеть тебя, кто, как я, станет подбрасывать ветви в твой огонь, поддерживать его и оберегать, обжигая себе руки без колебания.

У ветра руки холодные и дыхание шумное, в царстве вечной весны дороги слякотны, и нет пути в другие стороны света, а золотые прутья клетки всё равно остаются прутьями. Фальшивы ветра слова, хрупка красота весны, обманчивы соблазны, пусть и видятся прекрасными. Хорошо слушать ветер из-за двери дома своего, в тепле и уюте, деля ложе со мной; хорошо идти рядом с ветром в долгом странствии по разным странам, держа его за руку, а другой опираясь на мой локоть; хорошо с ветром в компании, но хорошо ли будет тебе с ним без меня? Целую жизнь не подарит он тебе, нет у него жизни, только бессмертие; а много ли стоит золото там, где оно растёт на деревьях и лежит на дне реки? Четыре стороны света - север, юг, запад, восток, - четыре поры года - осень, зима, весна, лето, - четыре времени суток - утро, день, вечер, ночь, - неужели малая цена за вечность в золочёной клетке наедине с ветром? Шагай осторожно по дороге выбора, а перед тем, как свернуть, опусти веки и закрой ладонями уши, чтобы не слышать ни моих слов, ни песнопений ветра - слушай только себя, делая шаг-выбор.

...Щеку твою задорно щекочет кончик случайной прядки, упавшей на кожу и под лёгким дуновением ветерка дрожащей, трепещущей, скользяшей из стороны в сторону. Это ветер, вольный ветер, свободолюбивый владыка простора - гладит тебя по волосам нежно и ласково, целует в плечо, оставляя прохладную метку своего чувства, заключает в свои объятия, благодарит за доверие. Южное тепло в глазах его, северная надёжность в руках его, восточная таинственность в голосе его, западная непредсказуемость в жестах его; и не придётся тебе жалеть о выборе своём ни зимами, ни вёснами, ни осенью, ни весной. Я раскрою тайну, почему ветер не заключит тебя в клетку золочёную, почему подарит всю свободу, какой сам владеет, почему не обречёт на вечность, но разделит с тобой всё отведённое тебе время: ветер давно не таков, как был, я стал им, стал ветром для тебя.

@темы: Словесные витражи, Visum et onis, Алфавит, Женщины

---

И спросить с едва заметной полуулыбкой на тонких губах:
- Позвольте поинтересоваться, сударыня, какие у вас планы на ближайшую жизнь?

@темы: Словесные витражи, Бред, Женщины