Так непривычно и немного странно встречать в чьём-то цитатнике упоминание о самом себе

---

Сегодня я не выспался, весь день ходил сонный, да ещё и прожаренный, а от того вдвойне разморенный.

Ну вот и ночь...

А спать совершенно не хочется...

---

Не представляю, как я утром высидел несколько часов в огромной душной аудитории, где распахнутые окна ничуть не спасали от почти тридцатиградусной жары. Сдавать экзамен, когда голова раскалывается, лицо горит и воздух не идёт в лёгкие - нереально...







...начался дождь...

---

Вот уж... нехорошие люди... сидят обычно за стеклянным окошком с надписью "касса".

Минут пять базарила о чём-то левом с явно знакомой женщиной, обслужила её, наплевав на очередь (человек десять, если не больше), а потом нагло рявкнула, как только я протянул ей деньги за мобилу: "Уже два часа!"

Спрашивается, а какого хрена она трындела в рабочее время?!

Сервис, называется...

Интересно, а такие вот дамы бальзаковского возраста, посаженные в стеклянно-деревянную клетку, хотя бы улыбаться умеют?

Противно...

---

Как говорится, жизнь полосатая,
а иногда - просто чёрная,
кричащая, если ты ищешь покой,
если же шум - безмолвная;
часто ставит к стене и ей наплевать,
кто ты - повар, учитель, философ,
и с обрыва легко толкает, но ведь
уйти - это слишком уж просто.

И пусть мне мешают вечности ветры,
кинжалы в спине и время -
остановиться меня не заставят,
осилю я своё бремя.
Буду шагать по нити тонкой,
шатаемый словом пророчества...
Ведь у всего в нашем мире есть пара.
Даже у одиночества.

@темы: Poetry

---

Добрый вечер...

Добрый вечер!

Нет, и правда - вечер добрый. Это не только пожелание, но и констатация самого очевидного для меня на сей момент факта. Добрый вечер.



Пьянящее возбуждение и в то же время необычная свежесть в голове. Наверное, если бы существовал список самых разных хороших настроений и состояний, нынешнее моё вошло бы в первую пятёрку или хотя бы десятку.

Пустая маршрутка (водитель, я и ещё один пассажир), срезающая путь наполовину, превысившая скорость совсем даже не на десять километров в час, виляющая из стороны в сторону и болтающая меня внутри себя - всё так влилось в общий настрой, что казалось таким естественным и неотъемлимым, как дыхание и стук сердца.

Когда проезжали мимо МакДональдса, я по привычке скосил глаза на противоположную сторону: там сравнительно недавно построили здание почти полностью из стекла. Не знаю точно, банк это или ещё что-то, так ни разу и не прочёл огромную надпись, так ни разу не взглянул на него пристально в светлое время суток - незачем. Ночью оно куда красивее и загадочнее. Странно, но в этом довольно оживлённом месте почему-то не так уж светло. Впрочем, меня это только радует. Глядя сквозь почти чистое стекло маршрутки, я пытался понять, какое из двух небес настоящее, какой из двух полумесяцев - истинный. И пусть одно небо и один полумесяц - лишь отражения, пусть! Зеркала иногда способны отразить что-то, не искривляя и не уродуя, не насмехаясь и не перевирая, не издеваясь и не обманывая - когда отражают истинное волшебство, такое например, как призрачный свет почти правильного полумесяца, тёмно-синие и голубоватые переливы неба и мерцание звёзд-желаний.

Всю дорогу попутчик странно на меня косился, но лишь когда пора было выходить, я понял почему - просто все короткие и такие длинные пятнадцать минут езды с моего лица не сходила полуулыбка. И правда - добрый вечер...



Возле моего дома, как обычно, следил глазами за гаснущими фонарями, свет в которых меркнет, как только я приближаюсь. Между десятым и девятым подъездами окна горели едва ли не идеальным узором, похожим на сплетение инь и янь - необычно и даже по-своему красиво.

И слабый, едва уловимый запах травы. Уже не запах свежескошенной травы, но ещё и не запах почти сена. Нечто среднее и от этого ещё более приятное и бодрящее.



Лишь сегодня вспомнил о своём споре двухдневной давности. В четверг, разговаривая с Гандэльфом в асе, поспорили, сдам я экзамен или нет. Я утверждал, что нет, а он - что да. Как оказалось, я проспорил Впрочем, ничем особо страшным мне это не грозит, совсем наоборот. Или нет? Просто товарищ эльф использует удобный случай, чтобы напоить вампира красным вином, против чего вампир, разумеется. ничего не имеет против.



Завтра еду на девятый километр, где меня не перестаёт потрясать природа, потрясающая энергетика, да и сама атмосфера - какая-то странно магическая и понятная одновременно.

Наверное, снова вернусь с синяками на запястьях от воллейбольного мяча, запахом костра в волосах и... хотелось бы, чтобы с радостной усталостью. А также с чувством, что выполнил обещанное, раз уж проспорил Забавные споры, да? Где никто не выходит проигравшим. А может, так и должно быть?



Во всяком случае, добрый вечер... Вернее, уже доброй ночи. Думаю, мне сегодня будет хорошо спаться. Надеюсь, не только мне.



И напоследок...

Спасибо.

За добрый вечер...

---

П а р а л л е л ь н о?







Мне же - грустно...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

У меня сдох весь контакт-лист в аське...

Взял - и сдох, исчез, растворился... Нет его...

Пожалуйста, с кем я общался, киньте мне свои контакты! Очень прошу...







current mood: повеситься...

---

Спасибо всем, кто и правда ругал меня сегодня утром Не знаю, помогло это, моя изменчивая удача, принцип "дуракам везёт" или ещё что-то, но я всё-таки сдал этот чёртов экзамен!

Что ж, с учётом ничегонеучения, нифиганеделания, балдугоняния и вытаскивания того самого единственного билета, который я даже не прочитал... твёрдая четвёрка - это очень даже неплохо

Оказывается, даже не уча ровным счётом ничего, я всё-таки что-то соображаю...

Забавно...





Current music: Enigma - Morphing Thru Time

---

Большая такая просьба.

Товарищи!

Поругайте меня, пожалуйста, завтра с 9 до 13 где-то, а? Если по Москве, то с 10

И желательно, матом...

Иду сдавать экзамен по предмету, который знаю весьма посредственно, к которому готовился меньше трёх часов...

Да, именно...

Матом, будьте так любезны...

---

Только что пришёл с почты - отправлял Andersdenkende обещанный диск. Кстати, жди его теперь около недели.

Работа почты просто восхищает: полчаса уговаривал "милую" девушку отправить ценную бандероль, а она отказывалась, мотивируя свой отказ тем, что одной фамилии и инициалов адресата мало.

В конце концов пришлось махнуть на неё рукой и согласиться на обычную бандероль. Буду надеяться, что диск придёт в целости и сохранности. По крайней мере, я его так упаковал. как не всякая мамаша ребёнка запеленает. Так что, Энди, тебе придётся постараться, чтобы добраться до него.



Неделю назад один знакомый эльф преподнёс мне в подарок диск с несколькими альбомами Энигмы, кои я и заслушиваю уже несколько дней подряд.



С шестого числа начинается катание на Инори верхом, а если точнее - долгая череда экзаменов. К слову сказать, к тому самому, который будет 6 числа и является для меня самым сложным, я почему-то не имею никакого желания готовиться.

Помню, сдавал как-то ещё в школе экзамен по истории Беларуси (устный, разумеется), которую не учил несколько лет. Пришёл в кабинет с пустой головой, зная только один билет - и то потому, что мне нравилась эта тема. Как сейчас помню, там были две темы - "война 1812 года на территории Беларуси" и "участие Беларуси в основании ООН". В кабинет я заходил первым и билет первым тянул. Всего их было 20. И надо же было фортуне так повернуть своё колесо, что мне выпал тот самый единственный билет, который я знал! Кстати, тринадцатый С тех самых пор мне всё время везёт со сдачей всяческих зачётов, экзаменов и прочая, прочая, прочая...

Хотя сейчас я совсем на удачу не уповаю. Она женщина переменчивая, любит со мной поразвлечься, то ласково обнимая, то ставя подножку и наступая каблучком на ладонь.

Справлюсь.

Всегда справлялся.

Со всем справлялся, не привыкать. Не самая большая сложность в жизни.



Хочется берёзового сока...



А вчера был замечательный вечер...

---

Кажется, Satzaburo возвращается...



А я даже и не заметил, как наступило лето.

---

Отражения в кривых зеркалах.

Она стояла так уже четвёртый день, не меняя позы и даже почти не двигаясь. Глядя на тонкую женскую фигуру сквозь стальные решётки, Страж всё чаще ловил себя на мысли, что ему кажется, будто она окончательно окаменела и превратилась в статую. Тогда он грубо окликал пленницу, чтобы увидеть, как её плечи чуть дрогнут от неожиданного звука. Но ещё ни разу она не обернулась: едва поведя плечами, снова замирала и, казалось, совсем не дышала – даже в прохладном воздухе темницы от её губ не поднимался полупрозрачный пар.

Больше всего Страж не любил наблюдать за ней ночью. В кромешной тьме, куда не добирался ни свет луны и звёзд, ни яркость солнца, где по ночам не зажигают факелы, женская фигура в белом платье, казалось, светится изнутри, распространяя вокруг себя мерцающее сияние. Ещё когда Страж увидел пленницу впервые, он на несколько коротких мгновений вынужден был прикрыть глаза – настолько ослепительно белым оказалось её длинное простое платье. Как и сама она – светлоглазая, с бледной, почти прозрачной кожей и белыми, не светлыми, а именно белыми глазами и ресницами. Только одно в её облике выбивалось из сплошной белизны – два расплывшихся алых пятна: по одному на каждом запястье. Когда пленницу привели сюда, в темницу, её руки были закованы и соединены тяжёлой цепью, за которую тянул безликий Надсмотрщик, ведя пленницу за собой. Страж тогда подумал, что на первый взгляд даже не ясно, кто из них арестант. Никогда ещё ему не доводилось видеть, чтобы пленник столь высоко держал голову, уверенно выпрямлял спину и так ровно ступал босыми израненными ногами по серым холодным камням, словно по мягким дорогим коврам. Безмолвный надсмотрщик подвёл женщину к темнице, снял с её безвольных рук цепи, подождал, пока та зайдёт внутрь, после чего кивнул Стражу, чтобы тот запер тяжёлую кованную дверь с решёткой почти посередине. Пленница прошла в центр темницы, опустилась на колени спиной к двери и лицом к серой мрачной стене, свела вместе чуть дрожащие от боли ладони и закрыла глаза.

Уже четвёртые сутки Страж ждал, когда же, наконец, взойдёт красное солнце – знак того, что пришёл день Всеобщего суда. Он хотел как можно скорее избавиться от постоянного лицезрения неподвижной белой фигуры, от которой исходил пронизывающий всё вокруг свет.

Когда несколько часов спустя улицы за стенами темницы затопило яркое сияние красно-оранжевого светила, Страж облегчённо вздохнул и начал готовиться к суду. Мельком взглянув сквозь решётку на пленницу, он с удивлением отметил, что та поднялась с колен и теперь стоит лицом к двери, глядя на него со странной смесью сочувствия и порицания в глазах. Страж вздрогнул и отвернулся. Впервые за долгие годы службы он не смог выдержать взгляда заключённого.

Страж отпер замок и распахнул дверь в ту же секунду, когда над городом раздался низкий колокольный звон, который давал знать жителям о наступлении полудня, а значит, и времени суда. Страж жестом приказал женщине выйти, и она уверенно проплыла мимо него, остановилась в нескольких шагах, безмолвно ожидая, пока он снова повесит на дверь тяжёлый замок и опустит ключ в ящик стола. Страж кивнул на дверь, ведущую наружу; брови женщины чуть приподнялись, демонстрируя отголосок лёгкого удивления тем, что он не заковал её руки перед выходом на свет. Но уже спустя мгновение женщина направилась вперёд, а Страж двинулся следом, как и полагалось.

Вся площадь была затоплена городскими жителями. Люди стояли повсюду, выглядывали из окон домов и лавок, кто-то даже устроился на крыше. Никого не было лишь в самом центре, где из земли поднимался высокий деревянный столб, обложенный со всех сторон соломой, хворостом и дровами. Женщина сразу направилась туда, не рездумывая и не задерживаясь; люди перед ней расступались в стороны и моментально замолкали, бессловесно провожая осужденную. Страж последовал за пленницей, помог ей подняться по ненадёжно уложенным веткам к столбу, встал рядом и связал руки, прижав её спиной к столбу. Наматывая толстую чуть влажную верёвку, Страж старался завязывать узлы повыше, чтобы не задеть её воспалённые запясться, которые так и не перестали кровоточить. Встретившись с женщиной взглядом, Страж увидел, как она едва заметно приподняла края губ, слабой улыбкой благодаря его за доброту. Страж опустил глаза, чувствуя себя провинившимся мальчишкой-сорванцом, стоящим перед доброй, но желающей казаться строгой матерью. Отойдя в сторону, он замер перед толпой, которая уже сомкнулась непрервыным кругом, выпустив вперёд Судью – седовласого пожилого мужчину в церемонном тёмном облачении и книгой законов в руках. Став перед людьми и не одарив женщину даже мимолётным взглядом, Судья приблизил раскрытую книгу к глазам и начал громко читать обвинения и приговор. Площадь замолчала, словно все жители одновременно задержали дыхание – голос Судьи беспрепятственно долетал до каждого из них. Люди не особо слушали его речь, и без того понимая, за что всего через минуту у ног привязанной к столбу молодой женщины вспыхнет огонь.

Появившись в городе несколько недель назад, она тотчас оказалась как будто на противоположной стороне вымышленной стены, хотя ходила по тем же улицам, ела тот же хлеб и пила ту же воду, что и жители города. Просто иная, другая, чужая, непохожая на них. Она возвращала зрение слепым, слух – глухим и давала голос немым с рождения; она исцеляла пронзённых стрелами и мечами, заживляла самые сложные раны; она принимала тяжёлые роды и поила странными отварами лихорадочных, после чего те просыпались поутру как ни в чём не бывало; она возвращала разум безумным, ставила на ноги калек и исцеляла блаженных. Её благодарили за это, но уже через минуту начинали бояться, понимая, что если странница обладает силой едва ли не воскрешать, то и убить для неё не составит труда. Её боялись, а от страха до ненависти всего один шаг. И они возненавидили женщину. За то, что не могли понять, за то, что их жизнь в одночасье во многом стала зависеть от неё – совершенно чужой и незнакомой.

Судья закончил свою речь, кивнул Стражу, и тот поднёс пылающий факел к сухому хворосту, стараясь не встретиться с женщиной взглядом. Огонь быстро начал охватывать сухие ветки вокруг столба, постепенно приближаясь к белоснежной фигуре. Толпа отхлынула назад, спасаясь от пугающего жара, но не сводя глаз с необычного зрелища. Только Страж остался на своём месте близко к огню, но не страшась его. В повисшей тишине почему-то не слышался треск горящих сучьев и вообще не было никаких звуков.

Сначла вспыхнули длинные волосы цвета раннего снега и почти моментально сгорели. На подоле белого платья растеклось алое пламя. Страж не выдержал и посмотрел на женщину. Она же глядела прямо ему в глаза и грустно улыбалась, словно даже не чуствуя адской боли.

- Прости, Господи… - едва слышно вырвалось у Стража, мечтающего лишь о том, чтобы всему этому ужасу скорее пришёл конец, и боящегося того мгновения, когда осуждённая завопит от боли. – Прости меня, Господи, за грех мой…

Женщина наклонила полуизуродованную голову набок и приоткрыла потрескавшиеся губы. Страж так и не понял, сказала она что-то или неведомый голос – женский ли, мужской ли? – прозвучал в его голове.

- Ты не виноват, человек… - прочёл Страж по вспухшим губам горящей женщины. – Ты ни в чём не виноват. Просто я пришёл слишком рано…

В тот же миг пламя полностью поглотило тело и лицо женщины. Страж опустил потяжелевшие веки, ощутив под ними солёную влагу слёз.

И лишь тогда над городом безымянных людей раздался оглушительный крик безумной душевной боли…

@темы: Prose

---

Хе-хе :)

Нашёл в старой тетради. То, что я писал, когда мне было пятнадцать


Пуст мой дом –
Нет в нём света, тепла и уюта.
Слышен стон
В том углу, куда спряталось утро.
За окном –
Старый плющ, сорняки и крапива.
Пуст мой дом,
Только прошлого тени в нём живы.
Вялый куст –
Не цветут уже ветви жасмина.
Дом мой пуст,
Только бродит в нём ветер тоскливо.
Тьма гардин…
А в соседних домах живут люди.
Я один.
Так всё было. Так есть. И так будет.

@темы: Poetry

---

Я всё-таки когда-нибудь убью его...

http://www.diary.ru/journal.php?use...th=5&day=27

---

М-да...

Всё-таки прошёл на кухню за градусником, по пути долив в опустевший стакан чего-то холодного со льдом.

Ну вот, замечательно... А я что думал - голова просто так кружится, звёзды перед глазами просто так мельтешат и руки дрожат? Как бы не так...

37,9. Замечательно... Этого мне только не хватало...

Я-то уже как-то привык к своим тридцати пяти с половиной...

Чёрт, как же мне паршиво...

---

Мне хреново безумно. Я задыхаюсь, слеплюсь, ползаю в тени деревьев, не в силах выйти на солнце... У меня воспалились глаза и начинает краснеть кожа, очки ничерта не спасают, не знаю, что одевать, мой желудок - сплошное вместилище для напитков со льдом... короче, помираю от жары и солнца...

+31 в тени. Если учесть, что у меня при температуре всего лишь 25 уже начинает повышаться температура тела, то счас я даже боюсь мерять...





Current music: Kruder & Dorfmeister - Bomb The Bass - Bug Powder Dust - (Dub)

---

Бывают всё же и приятные события, в корне отличающиеся ото всего остального, что приятным можно назвать разве что с внушительной натяжкой.

Увидел-таки сегодня Satzaburo, что, разумеется, не могло не порадовать мою наплевательскую на всё и вся (лишь на данном отрезке времени) душонку. Satzaburo подарил мне красивый белый ирис, чем вызвал буквально восторг

Это, наверное, скоро у нас в традицию войдёт: иногда при встрече дарить друг другу цветы. Не помню, кто её начал, традицию эту - я или Satzaburo... Впрочем, кажется, всё-таки он. Но важно не это, а то, что традиция эта мне более чем нравится. Хотя со стороны, думаю, это презабавнейшее зрелище! :-)

---

Странный у меня вчера был день. Непонятное сплетение неудач, случайностей, резких перемен настроения и кучи всякого разного, что уже успело потускнеть в памяти. Утром перевёл духи матери, которые стоят несколько десятков долларов. А началось всё с невинной просьбы матери принести ей духи из ванной. Открыв дверцу, я взял бутылочку и потянул на себя. Как оказалось (и это стало для меня открытием), у флакончика с женсикми духами иногда бывают колпачки, которые НЕ привинчиваются, и если взяться рукой за такой колпачок, а не за сам флакон, то вполне можно уронить его на пол, что со мной и произошло. Флакон упал на керамическую плитку пола, от него отлетел угол дна и почти половина жидкости вылилась на пол, предварительно скользнув по моей руке. Руку я, кстати говоря, так и не отмыл. До сих пор чувствуется запах, а ведь прошло уже полтора дня! Но это было ещё не всё... Остатки духов я по просьбе матери вылил в пустую маленькую бутылку из под какого-то лосьона или ещё чего-то. Я стоял на кухне, держа эту самую бутылку в руке и ища глазами колпачок, когда на кухню вошла мать, приблизилась ко мне и сказала:

- Давай я на тебя остатки пшикну, всё равно уже провонялся насквозь, никаким душем не смоешь...

- Пшикай! - говорю я обречённо и поворачиваюсь к ней. Вот только синхронно с этим поворотом я умудрился перевернуть баночку, находившуюся в моей руке...

В итоге жутчайшими терпкими женскими духами пах пол в ванной, кухне, левая рука матери... ну а я провонялся насквозь... Даже запах дыма не вытеснил эту гадость.

День вообще сумбурный был...

Ездили на анимешную встречу на девятый километр от столицы, где ещё девятого мая облюбовали неплохое место в лесу. Некий умник (без иронии, а в самом что ни на есть прямом смысле) догадался принести воллейбольный мяч, так что возвращался вечером я уже с чувством лёгкого удовлетворения и небольшими синяками на бледных руках

Жарко только... И солнце палило нещадно, словно задалось целью уничтожить меня окончательно. Даже очки толком не напялить, потому что они почти сразу же начинают соскальзывать с переносицы и даже запотевают. Очередной раз убедился, как я ненавижу жару.

Не знаю уж, что со мной вчера было, но почему-то вдруг довольно неплохое настроение сменилось жутчайшей апатией и пофигизмом последней степени. Даже не так... Наверное, лучше всего к моему вчерашнему состоянию подойдёт слово "хреново". Часов в восемь вечера понял, что безумно хочется потратить оставшееся до ночи время совершенно бессмысленно и глупо...

Наверное, обидел хорошего человека... Своим этим неожиданно нахлынувшим наплевательством на всё, всех и себя в том числе.

Оставшийся вечер сидел в гостях у Кагато, давясь ледяной минералкой "Дарида", которую на самом деле терпеть не могу, и холодной колой, тыркая указателем мыши на экране во врагов (в кои-то веки кто-то умудрился сделать так, чтобы я играл!), хотя уже даже не помню, что это за игра была... Диабло, кажется... Смотрел первые две серии "Ah! My goddes!", не читая субтитры, а только вспоминая, о чём там говорится - сам смотрел около года назад...

Ровным счётом ничего особенного...

Хочется написать что-то, стихотворение, рассказ, письмо - неважно, просто хочется. Но не знаю, о чём и как, словно никогда в жизни не держал в руках ручку и бумагу. Пусто? Да нет, вряд ли. Скорее - странно. И не знаю, почему и когда закончится.

Окна нараспашку, летающие в разные стороны полоски жалюзи и букет персидской сирени на столе.

Подтаявшие неправильные кубики льда медленно расплавляются в яблочном соке. Гляну на свет - кажется, что это виски. Терпеть не могу.

Хочется дорогого чешского пива, живой гитарной музыки и свежей клубники.



P.S. А на концерт я тогда всё-таки не пошёл. Не моё это. Теперь - не моё. Уже давно, просто я этому не придавал значения.



И Satzaburo на анимешке не было почему-то... А дозвониться до него не могу... Сто лет уже не видел...



Current music: Пикник - Истерика