Записи с темой: МЫсли вслух, МыСлИ вСлУх, мысли вслуХ (67)
суббота, 17 марта 2012
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Ощущение когнитивного диссонанса настигает меня всякий раз, когда я смотрю в зеркало, при этом держа в уме собственный возраст. Нет, я понимаю, конечно, что лет через двадцать, когда буду выглядеть значительно моложе своих лет, это только порадует, но сейчас, когда на меня из зеркала смотрит некто, кому можно разве что двадцатник от силы дать, это и правда когнитивит.
понедельник, 07 февраля 2011
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Помню, когда был маленьким, однажды творил какое-то очередное "гениальное изобретение" из детского конструктора, внутренностей старого телевизора и деталей ещё какого-то устройства. Может, дедушкиной бритвы? Не важно. Для работы этого вечного двигателя, машины времени или чего-то в том же духе не хватало, по моему тогдашнему разумению, какого финального аккорда. С какого лешего мне в голову стукнуло, что этой последней каплей должна стать драгоценность - понятия не имею. Но полез я в бабушкину шкатулку с украшениями, отложил в сторону горстку янтаря (тогда, кажется, как раз на него мода была), какие-то бусы, кольца, серьги... Бабушка моя была в своё время очень и очень красивой женщиной, и когда уже стала, собственно, бабушкой, продолжала ухаживать за собой и не брезговала всяческими бирюльками. Но это я отвлёкся. А тогда взял в руки нитку жемчуга, длинную-длинную, на мою бы шею намотать можно было раз пять-шесть, не меньше. А она возьми да и порвись прямо в руках. Но то ли я как-то условно удачно нить держал, то ли просто так получилось, то ли мне и вовсе показалось, но жемчужины не просто упали вниз сразу, но начали медленно соскальзывать, собираясь в руках горкой, а ладошки тогда были маленькие, и жемчуг начал сыпаться сверху, потом сквозь пальцы, и падал, падал, падал на пол, тихонько постукивая. Как в замедленной съёмке - жемчужный дождь из моих рук.
Это само время.
Не песок. Не вода.
Гладкий перламутрово-белый жемчуг, сыплющийся даже не сквозь пальцы, а просто-таки из ладоней.
Пытаться поймать - бесполезно. Хорошо, если с десяток жемчужин удастся удержать.
Это само время.
Не песок. Не вода.
Гладкий перламутрово-белый жемчуг, сыплющийся даже не сквозь пальцы, а просто-таки из ладоней.
Пытаться поймать - бесполезно. Хорошо, если с десяток жемчужин удастся удержать.
пятница, 01 октября 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Раньше иногда в конце весны бывало так, что я ощущал себя медведем перед зимовкой, вот только впадал в спячку на лето. Наверное, чтобы более-менее нормально пережить нелюбимую пору, жару, духоту, пыль и прочие прелести этого сезона. Спячка эта, разумеется, была в переносном смысле: как-то притормаживал жизненные процессы, не гнал вперёд события, позволял себе не рассуждать над серьёзными вопросами и не принимал важных решений. Просто потому, что это был период всесторонней заторможенности - физической, умственной, духовной, - которая могла бы оказать дурное влияние на последствия. После спячки наступала осень, "весна" для меня-медведя, пробуждение, быстрое возвращение в бешеный ритм жизни, погружение в водоворот событий, эмоции, ощущения, решения, выводы, поступки... Потом как-то научился летом не в спячку впадать, а просто слегка подрёмывать: слишком ценно стало время, чтобы столь бездумно тратить его. Уже давно не впадал в эту своеобразную спячку, а последние несколько лет даже и "дремал" всё меньше и реже.
Так вот к чему это я... Каждое подобное пробуждение тогда было пусть и ожидаемым, но шоком, этаким мелкомасштабным громом средь ясного неба: слишком многое сразу обрушивалось из того, что миновало три месяца или чуть больше. А тут вдруг всё и сразу - яркое, сочное, эмоциональное, жёсткое, кислое, холодное, человеческое, нелепое, смешное, циничное, острое, шероховатое, etc...
Сейчас ощущаю примерно такое же обрушение всего и вся на бедную головушку. Вот только спячки никакой не было, дрёмы тоже. Так какого лешего оно так шандарахнуло-то?!
Так вот к чему это я... Каждое подобное пробуждение тогда было пусть и ожидаемым, но шоком, этаким мелкомасштабным громом средь ясного неба: слишком многое сразу обрушивалось из того, что миновало три месяца или чуть больше. А тут вдруг всё и сразу - яркое, сочное, эмоциональное, жёсткое, кислое, холодное, человеческое, нелепое, смешное, циничное, острое, шероховатое, etc...
Сейчас ощущаю примерно такое же обрушение всего и вся на бедную головушку. Вот только спячки никакой не было, дрёмы тоже. Так какого лешего оно так шандарахнуло-то?!
вторник, 28 сентября 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Был у меня такой период несколько лет назад, когда я читал всё подряд, без разбора, хватаясь за любой объём и жанр и заглатывая очередной том с жадностью человека, долго бредшего по пустыне и наконец добравшегося до оазиса. И книги эти мне нравились; в большей или меньшей степени, но никогда не вызывая реакцию отторжения. Во всяком случае, так было до некоторых пор, пока не наступила некая «тёмная полоса»: каждая вторая книга казалась полной чушью, порождала исключительно отрицательные эмоции и мало способствовала разжиганию желания читать ещё больше. В итоге в какой-то момент, продолжая заглатывать книги с прежней скоростью, я ограничил себя несколькими вариантами: а) перечитывание по пятому, десятому, надцатому разу любимых историй, благо, их было много, б) знакомство с новыми произведениями давно известных авторов, которые удивить-то удивят, но уж точно не разочаруют, в) «лёгкая» литература в духе Лукьяненко: вроде и не ерунда, но при этом ничего ахового от таких книг изначально не ждёшь. К незнакомым же авторам относился настороженно. А когда, бывало, таки брался читать что-то новое, обычно соблазнившись восторгами в интернет-сфере или меткими цитатами, неизменно разочаровывался вновь. Так, например, с трудом вообще заставил себя читать что-то после трёх-четырёх книг Паланика, а тот же Коэльо надолго отбил тягу к философии (пусть в его случае и стоит сделать приписку «псевдо»). Случалось даже, что после такого не читал неделями или даже месяцами вообще ничего. Ужас.
Забавно ещё и то, что классические романы мне зачастую тоже не нравились. Например, «Джен Эйр» или «Поющие в терновнике» не задели ни на йоту. Но и плеваться от вида книг, как это было после того же «Бойцовского клуба», никогда не побуждали. Вероятно, в этом и кроется разница между классической и современной литературой: даже будучи не интересной, первая всё равно остаётся достойной и несущей отпечаток хорошего вкуса, тогда как вторая порой лишена всех перечисленных пунктов. Во всяком случае, я пришёл к такому выводу применительно к себе самому. Тем приятнее теперь открывать для себя современных авторов, которых избегал из-за опасения снова утратить на месяцы желание брать в руки книгу. Так странно – разумеется, в хорошем смысле – вновь ощущать этот детский восторг, предвкушение чего-то нового, неизведанного, незнакомого, что медленно, крупица за крупицей, открывается взору, создавая отдельный мир, целую вселенную одной книги. Да, всё ещё встречаются истории, которые бросаю на втором-третьем десятке страниц, потому что они просто «не идут». Иногда книги попросту не нравятся. Порой мало что затрагивают в душе исключительно по причине «не моё». Но всё же желание читать-читать-читать крепнет день ото дня.
А сейчас будет что-то вроде рекламы, но таки будет, ибо в некоторой степени это «читать-читать-читать» снова меня коснулось благодаря уже упомянутому как-то раньше порталу LiveLib. Нет, у меня не открылись глаза на невообразимое богатство собственной библиотеки (чёрт, когда же найду время и терпение перенести всё в электронный вид?); нет, мне не помогли рецензии, на кои обращаю внимание, конечно, но далеко не в первую очередь; но, пожалуй, идея о том, чтобы, основываясь на уже прочитанном, находить список рекомендованной литературы, не так плоха. Во всяком случае, только что дочитал уже пятую книгу, руководствуясь таким вот списком рекомендаций, и снова доволен аки слон. Всё же непередаваемо прекрасное чувство – прочесть последние строки романа, осознавая, что сказано всё, что должно, и от прочитанного остаётся приятный след, словно послевкусие от глотка доброго вина.
Пойду-ка выберу следующую книгу. На завтра.
Забавно ещё и то, что классические романы мне зачастую тоже не нравились. Например, «Джен Эйр» или «Поющие в терновнике» не задели ни на йоту. Но и плеваться от вида книг, как это было после того же «Бойцовского клуба», никогда не побуждали. Вероятно, в этом и кроется разница между классической и современной литературой: даже будучи не интересной, первая всё равно остаётся достойной и несущей отпечаток хорошего вкуса, тогда как вторая порой лишена всех перечисленных пунктов. Во всяком случае, я пришёл к такому выводу применительно к себе самому. Тем приятнее теперь открывать для себя современных авторов, которых избегал из-за опасения снова утратить на месяцы желание брать в руки книгу. Так странно – разумеется, в хорошем смысле – вновь ощущать этот детский восторг, предвкушение чего-то нового, неизведанного, незнакомого, что медленно, крупица за крупицей, открывается взору, создавая отдельный мир, целую вселенную одной книги. Да, всё ещё встречаются истории, которые бросаю на втором-третьем десятке страниц, потому что они просто «не идут». Иногда книги попросту не нравятся. Порой мало что затрагивают в душе исключительно по причине «не моё». Но всё же желание читать-читать-читать крепнет день ото дня.
А сейчас будет что-то вроде рекламы, но таки будет, ибо в некоторой степени это «читать-читать-читать» снова меня коснулось благодаря уже упомянутому как-то раньше порталу LiveLib. Нет, у меня не открылись глаза на невообразимое богатство собственной библиотеки (чёрт, когда же найду время и терпение перенести всё в электронный вид?); нет, мне не помогли рецензии, на кои обращаю внимание, конечно, но далеко не в первую очередь; но, пожалуй, идея о том, чтобы, основываясь на уже прочитанном, находить список рекомендованной литературы, не так плоха. Во всяком случае, только что дочитал уже пятую книгу, руководствуясь таким вот списком рекомендаций, и снова доволен аки слон. Всё же непередаваемо прекрасное чувство – прочесть последние строки романа, осознавая, что сказано всё, что должно, и от прочитанного остаётся приятный след, словно послевкусие от глотка доброго вина.
Пойду-ка выберу следующую книгу. На завтра.
вторник, 14 сентября 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
бывает, что руки трясутся от холода, и челюсть тогда отбивает канкан;
нам, берегущим конечности смолоду, так не по нраву морозный капкан.
бывает, что руки дрожат от усталости, а ноги не держат - хоть ляг и замри,
и наплевать на подобные малости, что капает кран или свет не горит.
бывает, что руки как будто вибрируют: давление скачет, погода - кошмар.
перед глазами лишь точки и линии рисуют квадрат, треугольник и шар.
бывает, что руки нервически дёргает, как веко, плечо или краешек рта,
царят в голове только громы и молнии: всегда после ссоры в душе пустота.
тут всё легко: биология/химия, реакция тела. но, чёрт, в чём же суть:
с чего мои руки дрожат, когда ими я случайно к ладони твоей прикоснусь?
нам, берегущим конечности смолоду, так не по нраву морозный капкан.
бывает, что руки дрожат от усталости, а ноги не держат - хоть ляг и замри,
и наплевать на подобные малости, что капает кран или свет не горит.
бывает, что руки как будто вибрируют: давление скачет, погода - кошмар.
перед глазами лишь точки и линии рисуют квадрат, треугольник и шар.
бывает, что руки нервически дёргает, как веко, плечо или краешек рта,
царят в голове только громы и молнии: всегда после ссоры в душе пустота.
тут всё легко: биология/химия, реакция тела. но, чёрт, в чём же суть:
с чего мои руки дрожат, когда ими я случайно к ладони твоей прикоснусь?
вторник, 31 августа 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Собственно, в ожидании нет ничего дурного или чрезвычайно мучительного - в том случае, когда оно приводит к желаемому итогу. Или хотя бы к какому-то итогу.
По-настоящему неприятно лишь ощущение неопределённости, растянутой во времени.
По-настоящему неприятно лишь ощущение неопределённости, растянутой во времени.
воскресенье, 29 августа 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Бывает такое малоприятное чувство, когда чего-то очень сильно хочется, но никак не удаётся понять, чего именно. Может случиться по совершенно ерундовому поводу, когда, например, сложно решить, что хочется съесть, и впору полчаса бродить вдоль прилавков супермаркета, но глаз так ни на что и не упадёт, а желудок не подскажет. Кто-то говорил, что если не знаешь, чего тебе хочется, значит, на самом деле ничего не хочешь. Может, оно и правда, но ощущение всё равно препротивное.
Вот только куда гаже - в кои-то веки точно знать, что конкретно ты хочешь, но не иметь возможностей получить. Или не видеть. Что тоже, впрочем, ничем не лучше.
Вот только куда гаже - в кои-то веки точно знать, что конкретно ты хочешь, но не иметь возможностей получить. Или не видеть. Что тоже, впрочем, ничем не лучше.
пятница, 27 августа 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Не оглядываться.
Простое правило, которое следует впитать не то что с молоком матери, но ещё в её утробе, едва только начнёт формироваться мозг, и позднее, сплетая крохи увиденного, услышанного и прочувствованного, наполняя ими разум, формируя свой взгляд. Не оглядываться, потому что там, позади, остаются ошибки прошлого, беды, трудности, грехи и связанная по рукам и ногам совесть с кляпом во рту. Не оглядываться, потому что всё то светлое, прозрачное, чистое и хорошее, что можно увидеть за спиной, всё равно там и останется, никогда не станет настоящим и будущим. Прошлому место в прошлом. А потому - не оглядываться.
Орфей, спасавший свою возлюбленную из царства мёртвых, оглянулся назад, посмотрел на супругу - и потерял единственную возможность вернуть её к жизни.
Ирит, не послушавшись повеления Господа, оглянулась на гибнущий Соддом - и обратилась соляным столбом.
Десятки, если не сотни, героев фильмов ужасов столкнулись с жуткими монстрами вовсе не потому, что таков сюжет, нет, исключительно потому, что в решающий момент не двинулись вперёд, но оглянулись.
Мифы, книги, фильмы, страшные сны - всё учит не оглядываться. И что-то в глубине тонко намекает, что неплохо бы было и в жизни почаще руководствоваться этим правилом. Пусть не всегда - иногда взгляд назад может помочь не допустить ранее совершённых ошибок, научить чему-то и предостеречь. Пусть порой он приносит облегчение, рисует на губах ностальгическую улыбку и окунает в светлые воспоминания. И всё же чаще грозит судьбой Орфея, Ирит и толпы киношных жертв.
Потому - не оглядываться, когда прошлое жарко дышит в затылок, хватает за плечи, приманивает и соблазняет нежным голосом давно исчезнувших из твоей жизни людей.
Не оглядываться. Всё же будет жутко - обернуться и увидеть за спиной сотни чужих соляных столбов.
Простое правило, которое следует впитать не то что с молоком матери, но ещё в её утробе, едва только начнёт формироваться мозг, и позднее, сплетая крохи увиденного, услышанного и прочувствованного, наполняя ими разум, формируя свой взгляд. Не оглядываться, потому что там, позади, остаются ошибки прошлого, беды, трудности, грехи и связанная по рукам и ногам совесть с кляпом во рту. Не оглядываться, потому что всё то светлое, прозрачное, чистое и хорошее, что можно увидеть за спиной, всё равно там и останется, никогда не станет настоящим и будущим. Прошлому место в прошлом. А потому - не оглядываться.
Орфей, спасавший свою возлюбленную из царства мёртвых, оглянулся назад, посмотрел на супругу - и потерял единственную возможность вернуть её к жизни.
Ирит, не послушавшись повеления Господа, оглянулась на гибнущий Соддом - и обратилась соляным столбом.
Десятки, если не сотни, героев фильмов ужасов столкнулись с жуткими монстрами вовсе не потому, что таков сюжет, нет, исключительно потому, что в решающий момент не двинулись вперёд, но оглянулись.
Мифы, книги, фильмы, страшные сны - всё учит не оглядываться. И что-то в глубине тонко намекает, что неплохо бы было и в жизни почаще руководствоваться этим правилом. Пусть не всегда - иногда взгляд назад может помочь не допустить ранее совершённых ошибок, научить чему-то и предостеречь. Пусть порой он приносит облегчение, рисует на губах ностальгическую улыбку и окунает в светлые воспоминания. И всё же чаще грозит судьбой Орфея, Ирит и толпы киношных жертв.
Потому - не оглядываться, когда прошлое жарко дышит в затылок, хватает за плечи, приманивает и соблазняет нежным голосом давно исчезнувших из твоей жизни людей.
Не оглядываться. Всё же будет жутко - обернуться и увидеть за спиной сотни чужих соляных столбов.
вторник, 10 августа 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
неудержимо тянет писать, притом не рассказы или сказки, а какую-то незначительную ерунду, ни на йоту не интересную ни мне, ни кому бы то ни было. например, о том, как мне непривычно теперь существовать без пластиковой карточки, но при этом я забыл, когда в банке обещали её отдать. или о том, что у меня на балконе окна от солнца занавешены старыми простынями, а в одной из них небольшая дырочка, сквозь которую то и дело пробивается луч и скользит по стене, удивительно похожий на стрекозу. и о том, что живую стрекозу как-то на днях видел, да такую огромную, что явно даже на самой крупной мужской ладони сидя, всё равно свешивала бы крылья. или о том, что минувшей ночью материнский кот впервые за дюжину (или сколько там?) своих лет спал в моей постели, внаглую сдвинув меня к краю, а я был настолько добр (или измучен жарой?), что не вышвырнул этого гадёныша куда подальше. или о том, как под окнами каждую ночь воет сигнализация одной и той же машины, владельцу которой, должно быть, икается ежесекундно, а мне чхать. о том, что меня вообще странно не будят/будят звуки: те, на существование которых я повлиять не могу, не мешают, те же, которые я могу остановить, бесят страшно и не дают спать: например, та же сигнализация, хоть всю ночь воет, не будит, а стоящий на столе будильник, который, паскуда, мерно тикает, вызывает нервную дрожь. о том, что недавно ко мне приезжала замечательная юленька, и, кажется, новый год я буду отмечать не перед монитором компьютера. о том, что пять минут назад, уходя из кухни, я чуть не навернулся на ровном месте носом в ещё горячую плиту. о том, как резко приспичило слопать мороженое, но оно, конечно, как раз сегодня закончилось. о том, что через пару недель ко мне из москвы приедет малознакомый, но очумительно позитивный человечище, от которого я заочно балдею. о том, что "музыке ветра" над дверью моей комнаты этим летом исполнится уже лет пятнадцать, кажется. о том, что я который раз не поддерживал отношений с некоторыми людьми, и они где-то потерялись, а мне жаль только относительно некоторых. о том, что вчера моему деду исполнилось бы семьдесят три года. о том, как смешно выглядит соседка в летнем сарафане в горошек. о том, что я так заработался и заигрался в world of warcraft, что последний раз сексом занимался - страшно подумать! - аж два месяца назад. о том, что при этом "разыгрываться" как-то нет желания. о том, как дышать тяжело в этой долбаной жаре, и впору думать, что, наверное, имеются какие-то серьёзные проблемы не то с лёгкими, не то с сердцем, но пока врачи что-то скажут, либо я помру, либо само пройдёт, либо зима наступит. о том, как я страдаю, что за всё лето ни разу не надел любимые брюки и несколько футболок исключительно потому, что жарко настолько, что впору думать, чего же ещё с себя снять. о том, что до безумия хочется поучаствовать в увлекательном ролевом проекте. о том, что я скучаю по веге, хоть он и засранец, хотя я и сам не меньший. о том, что недавно меня страшно переклинило, раскосячило и вывернуло - и я начал читать вместо умных книжек идиотские фанфики по гарричтобемупоттеру. о том, что надо бы записаться в парикмахерскую и состричь к лешему эти патлы, от которых ещё жарче. о том, что хочется секса. о том, что это я уже писал. о том, что не могу приготовить нормальный мохито, потому что фиг найдёшь лайм, а с лимоном это уже не совсем то.
в общем, тянет писать чушь всякую. словоизвержение во всей своей красе. наверное, не стоит повторять опыт с долгим отсутствием в дневниках и жж. чревато последствиями.
в общем, тянет писать чушь всякую. словоизвержение во всей своей красе. наверное, не стоит повторять опыт с долгим отсутствием в дневниках и жж. чревато последствиями.
четверг, 29 июля 2010
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
а завтра знаешь будет новый день
и ты проснёшься мягкий и нелепый
с полосками на коже от подушки
ну а в глазах твоих конечно будет лето
и ветер в волосах и дождь в улыбке
и запах свежескошенной травы на коже
и вкус черники на губах и земляники
и спелой вишни и всего что только можно
на крыльях птицы принесут букет известий
о том что где-то вновь безумен климат
то снег то пекло то вулкан устроил пляски
должно быть этот мир и правда сдвинут
а ты пойдёшь себе своей - твоей! - дорогой
по направлению к какой-то важной точке
без поворотов только прямо без сомнений
как будто с детства знаешь путь свой точно
роса с травы оставит мокрый след на джинсах
а я над этим даже насмехаться нет не буду
не глядя вслед вздохну лишь с облегчением
как всё же хорошо что ты ушёл отсюда
и ты проснёшься мягкий и нелепый
с полосками на коже от подушки
ну а в глазах твоих конечно будет лето
и ветер в волосах и дождь в улыбке
и запах свежескошенной травы на коже
и вкус черники на губах и земляники
и спелой вишни и всего что только можно
на крыльях птицы принесут букет известий
о том что где-то вновь безумен климат
то снег то пекло то вулкан устроил пляски
должно быть этот мир и правда сдвинут
а ты пойдёшь себе своей - твоей! - дорогой
по направлению к какой-то важной точке
без поворотов только прямо без сомнений
как будто с детства знаешь путь свой точно
роса с травы оставит мокрый след на джинсах
а я над этим даже насмехаться нет не буду
не глядя вслед вздохну лишь с облегчением
как всё же хорошо что ты ушёл отсюда
пятница, 18 декабря 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Говорят, время лечит, но на самом деле, видится мне, оно накладывает повязки на раны. Год за годом наматывает слоями бинт, сквозь который однажды уже перестают проступать пятна и следы былого. Если правильно подобрать одежду, ничего и видно-то не будет. Вот только бинт сам не в состоянии ничего вылечить, только скрыть от глаз да, быть может, замедлить кровотечение или даже с течением времени остановить. Старая рана постепенно подсыхает, но, скрытая под слоями бинта, никуда не исчезает, сколько бы ни прошло лет.
Вот только коль потом придётся срывать присохший бинт со старой раны, вреда окажется едва ли не больше, нежели когда-то, когда она была нанесена.
Вот только коль потом придётся срывать присохший бинт со старой раны, вреда окажется едва ли не больше, нежели когда-то, когда она была нанесена.
пятница, 09 октября 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
В этом спектакле мне дали шута.
Не смей называть меня бесталанным!
Я просто немного не рассчитал,
Что радость тоже бывает незваной.
Не смей называть меня бесталанным!
Я просто немного не рассчитал,
Что радость тоже бывает незваной.
вторник, 30 июня 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
«С тобой интересно разговаривать и приятно молчать».
Пожалуй, это лучшее, что можно услышать от человека.
Пожалуй, это лучшее, что можно услышать от человека.
понедельник, 29 июня 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Людям свойственно сравнивать одно с другим, и даже для самих себя они не делают исключение. Отчего-то склонные сравнивать друг друга с животными, они говорят: "Ах, эта женщина подобна кошке", "О, этот мужчина - истинный лев!", "Да ты просто собака!", "Ну, ты просто курица!"... На самом же деле все люди - все, без разделения по полу и возрасту, - черепахи. Отличия лишь в толщине панциря.
Год за годом, взрослея, "матерея", набираясь жизненного опыта, человек наращивает свой панцирь, и тот постепенно становится всё толще, всё прочнее, всё надёжнее. Кому-то мешают наращивать новые слои некие обстоятельства, и панцирь даже по прошествии многих лет остаётся таким же, каким был в юности. Всякое бывает. Кто-то почти с самого детства носит такой прочный панцирь, который мало кто пробить способен, кто-то другой, наоборот, даже к концу жизни вынужден беречься, ведь одного неосторожного нажатия достаточно, чтобы повредить панцирь. А тем, кто обладает прочным, нечего бояться: идут себе по жизни, ничего не принимая слишком близко, ведь всё дурное отскакивает от защитного панциря, как горох от стены, не в силах ничем повредить. Даже царапинки не оставляя.
Вот только природа - та ещё шутница. Ведь чем толще, твёрже и надёжнее панцирь, тем более мягкая и нежная плоть скрывается под ней. И если случится нечто невообразимое, нечто из ряда вон выходящее, один шанс на миллион - и самый твёрдый панцирь вдруг окажется повреждён, то его обладатель ощутит всю прелесть этого чувства, доселе незнакомого, а потому, вероятно, вдвое сложного. Впрочем, до тех пор, пока это невообразимое нечто произойдёт (если произойдёт), продолжаем ползти в единственно возможном направлении, отбивая панцирями разной степени прочности всю ту ерунду, что падает сверху.
Год за годом, взрослея, "матерея", набираясь жизненного опыта, человек наращивает свой панцирь, и тот постепенно становится всё толще, всё прочнее, всё надёжнее. Кому-то мешают наращивать новые слои некие обстоятельства, и панцирь даже по прошествии многих лет остаётся таким же, каким был в юности. Всякое бывает. Кто-то почти с самого детства носит такой прочный панцирь, который мало кто пробить способен, кто-то другой, наоборот, даже к концу жизни вынужден беречься, ведь одного неосторожного нажатия достаточно, чтобы повредить панцирь. А тем, кто обладает прочным, нечего бояться: идут себе по жизни, ничего не принимая слишком близко, ведь всё дурное отскакивает от защитного панциря, как горох от стены, не в силах ничем повредить. Даже царапинки не оставляя.
Вот только природа - та ещё шутница. Ведь чем толще, твёрже и надёжнее панцирь, тем более мягкая и нежная плоть скрывается под ней. И если случится нечто невообразимое, нечто из ряда вон выходящее, один шанс на миллион - и самый твёрдый панцирь вдруг окажется повреждён, то его обладатель ощутит всю прелесть этого чувства, доселе незнакомого, а потому, вероятно, вдвое сложного. Впрочем, до тех пор, пока это невообразимое нечто произойдёт (если произойдёт), продолжаем ползти в единственно возможном направлении, отбивая панцирями разной степени прочности всю ту ерунду, что падает сверху.
среда, 10 июня 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
На самом деле. если я говорю, что являюсь эгоистом, в этом нет ни наговоров на себя, ни попытки добавить шарма сложившемуся образу (ах, ох, это же так офигительно таинственно и притягательно - быть в наши дни эгоистом!), всего лишь констатация факта. Голая и начищенная до блеска. И смазанная специальным маслом, как бицепсы культуриста. Однако речь вовсе не о том, что я де в первую очередь думаю о собственном благополучии и стараясь из разных вариантов всегда выбрать для себя лучший. Это как раз таки совершенно нормально и разумно: ну какой человек себе дурного пожелает? Разве что мазохист какой-то, да и тот в удовольствие, так что ещё большой вопрос: вред или благо.
Я о другом. И, пожалуй, с течением времени сознаю это всё чётче. Когда мне хочется и нужно, для меня не возникает сомнений в том, что можно уйти, на время закрыться в раковину, провести денёк-другой в амёбном состоянии или, наоборот, стать с ног на голову, причём делать это вдали и на приличном расстоянии даже от самых близких и дорогих людей. При этом я могу даже не интересоваться их делами и состоянием здоровья, не идти на контакт, вообще никак не давать о себе знать несколько дней, неделю или даже больше. При этом вовсе не значит, что мне плевать на людей. Отнюдь. Они всё так же дороги, как и были. Даже без приставки "просто сам себе я всё-таки чуточку дороже", ибо это опять-таки нормально. Скорее уж в какой-то момент включается режим пассивной заботы о ближнем, когда, не особо задумываясь, начинаю сознавать, что в данное время и в данном состоянии представляю пусть не угрозу для общества, но, скажем так, неприятный элемент. Говоря проще, когда тараканы ползут грудьми на амбразуры, мне кажется куда лучшим позволить им этим заниматься где-то в стороне ото всех, кому это может причинить дискомфорт, чем пытаться изображать личину "it's OK", периодически на ком-то срываясь.
И всё бы ничего, тараканы тараканами, вот только случается, что порой приходится оставлять людей тогда, когда им нужен. Вот тут-то и вступает в дело чистой воды эгоизм: вместо того, чтобы сжимать зубы, цеплять ту самую ОК'ную масочку и оставаться в пределах досягаемости, я всё равно ухожу, т.к. вижу в этом наилучший выход.
С одной стороны, это мой специфический таракан, которых у всех и каждого (своих, отборных, редких) не перечесть. С той же самой стороны, при всех своих эгоистических наклонностях мне, видимо, хватает не то мозга, не то уважения, не то дипломатичности какой-то, чтобы терпеть почти любые выворотни других людей. Читай: их собственных тараканов. Вот только это ничуть не значит, что они (люди. а не тараканы) обязаны терпеть и воспринимать как данность мои странности. Закон "поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой" бездействует, видимо. И нередко выходит, что после очередного своего временного исчезновения из жизни того или иного человека по возвращении сталкиваюсь с обидой на всю жизнь и прочими приправами к этому блюду.
Меня что-то уже поздно, к тому же, признаться, не хочу и не думаю, что это было бы лучше, чем есть. По-другому - да, лучше - свет его разберёт. Просто когда-то я горел искренним непониманием: почему я могу терпеть их многочисленные странности, а они не в состоянии свыкнуться с моими? С некоторых пор не задаюсь подобным вопросом. Смысл-то?
А почему? А потому, что. И всё тут.
Я о другом. И, пожалуй, с течением времени сознаю это всё чётче. Когда мне хочется и нужно, для меня не возникает сомнений в том, что можно уйти, на время закрыться в раковину, провести денёк-другой в амёбном состоянии или, наоборот, стать с ног на голову, причём делать это вдали и на приличном расстоянии даже от самых близких и дорогих людей. При этом я могу даже не интересоваться их делами и состоянием здоровья, не идти на контакт, вообще никак не давать о себе знать несколько дней, неделю или даже больше. При этом вовсе не значит, что мне плевать на людей. Отнюдь. Они всё так же дороги, как и были. Даже без приставки "просто сам себе я всё-таки чуточку дороже", ибо это опять-таки нормально. Скорее уж в какой-то момент включается режим пассивной заботы о ближнем, когда, не особо задумываясь, начинаю сознавать, что в данное время и в данном состоянии представляю пусть не угрозу для общества, но, скажем так, неприятный элемент. Говоря проще, когда тараканы ползут грудьми на амбразуры, мне кажется куда лучшим позволить им этим заниматься где-то в стороне ото всех, кому это может причинить дискомфорт, чем пытаться изображать личину "it's OK", периодически на ком-то срываясь.
И всё бы ничего, тараканы тараканами, вот только случается, что порой приходится оставлять людей тогда, когда им нужен. Вот тут-то и вступает в дело чистой воды эгоизм: вместо того, чтобы сжимать зубы, цеплять ту самую ОК'ную масочку и оставаться в пределах досягаемости, я всё равно ухожу, т.к. вижу в этом наилучший выход.
С одной стороны, это мой специфический таракан, которых у всех и каждого (своих, отборных, редких) не перечесть. С той же самой стороны, при всех своих эгоистических наклонностях мне, видимо, хватает не то мозга, не то уважения, не то дипломатичности какой-то, чтобы терпеть почти любые выворотни других людей. Читай: их собственных тараканов. Вот только это ничуть не значит, что они (люди. а не тараканы) обязаны терпеть и воспринимать как данность мои странности. Закон "поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой" бездействует, видимо. И нередко выходит, что после очередного своего временного исчезновения из жизни того или иного человека по возвращении сталкиваюсь с обидой на всю жизнь и прочими приправами к этому блюду.
Меня что-то уже поздно, к тому же, признаться, не хочу и не думаю, что это было бы лучше, чем есть. По-другому - да, лучше - свет его разберёт. Просто когда-то я горел искренним непониманием: почему я могу терпеть их многочисленные странности, а они не в состоянии свыкнуться с моими? С некоторых пор не задаюсь подобным вопросом. Смысл-то?
А почему? А потому, что. И всё тут.
четверг, 28 мая 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Не будучи хоть на толику любителем поп-музыки, с новинками современной эстрады либо не ознакомляюсь вообще, либо делаю это невольно и случайно: услышав из окна припаркованной машины, у соседей, в рингтоне чьего-то мобильного телефона. Или, что случается несколько чаще, во время поездки в маршрутке, когда водитель либо включает радио, либо, если в машине есть мини-экран, какой-то музыкальный канал. Признаться, порой эти самые новинки эстрады не столько шокируют даже, сколько выбивают из колеи и подталкивают родные брови скользнуть так высоко, как это только возможно анатомически.
Из последних шедевров искренне порадовал клип на песню, припев в которой был таким:
Встретимся опять через много лет –
Мы с тобой, как прежде, одноклассники.
(строчку я забыл, в ней какой-то бред)
Приходи ко мне на «Одноклассники»!
Это у нас такая как-бы-социальная реклама? Или я просто что-то упустил из внимания? Может, стоит поискать песенки уже и о дайрях или жж? Впрочем, сперва, должно быть, будут вконтакты. Так и вижу, вернее, слышу:
Парни просто класс, девки в неглиже –
Нет нигде такого, кроме как в ЖэЖэ!
Или конкурирующая песенка:
Всю жизнь я жила замарашкой, как Золушка в куче золы,
Несчастная, я так мечтала красавицей быть на пиру.
Теперь же всё изменилось, не нужно мне драить полы!
Теперь всё как будто бы в сказке, а я – королева Ли.Ру!
Или (в рэперском стиле):
Когда жизнь делает кульбит,
всё вкривь и вкось, ты одинок,
И даже сердце, словно музыка,
стучит совсем не в такт,
Ты знай, что всё же не один,
ты потерпи, всё будет ОК:
Ты только адрес напиши.
Какой?
Конечно же, вконтакт!
Тут моя фантазия кончилась, так что дражайшим останется исключительно:
Трам-парам-парам, пум-пурум-пуру!
Регься поскорее ты на дайри.ру!
…Сегодня в маршрутке услышал ещё один шедевр, уже не рекламного характера, но оттого не менее убийственный. Две строки из припева, больше не помню (и хорошо!):
Дам, дам, дам я тебе по губам,
Чтобы не лез ты ко мне целоваться!
На сей экспрессивной ноте откланяюсь.
*уходит, напевая*
Из последних шедевров искренне порадовал клип на песню, припев в которой был таким:
Встретимся опять через много лет –
Мы с тобой, как прежде, одноклассники.
(строчку я забыл, в ней какой-то бред)
Приходи ко мне на «Одноклассники»!
Это у нас такая как-бы-социальная реклама? Или я просто что-то упустил из внимания? Может, стоит поискать песенки уже и о дайрях или жж? Впрочем, сперва, должно быть, будут вконтакты. Так и вижу, вернее, слышу:
Парни просто класс, девки в неглиже –
Нет нигде такого, кроме как в ЖэЖэ!
Или конкурирующая песенка:
Всю жизнь я жила замарашкой, как Золушка в куче золы,
Несчастная, я так мечтала красавицей быть на пиру.
Теперь же всё изменилось, не нужно мне драить полы!
Теперь всё как будто бы в сказке, а я – королева Ли.Ру!
Или (в рэперском стиле):
Когда жизнь делает кульбит,
всё вкривь и вкось, ты одинок,
И даже сердце, словно музыка,
стучит совсем не в такт,
Ты знай, что всё же не один,
ты потерпи, всё будет ОК:
Ты только адрес напиши.
Какой?
Конечно же, вконтакт!
Тут моя фантазия кончилась, так что дражайшим останется исключительно:
Трам-парам-парам, пум-пурум-пуру!
Регься поскорее ты на дайри.ру!
…Сегодня в маршрутке услышал ещё один шедевр, уже не рекламного характера, но оттого не менее убийственный. Две строки из припева, больше не помню (и хорошо!):
Дам, дам, дам я тебе по губам,
Чтобы не лез ты ко мне целоваться!
На сей экспрессивной ноте откланяюсь.
*уходит, напевая*
среда, 29 апреля 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Ты говоришь,
что твоя жизнь подобна россыпи бисера в медной коробке – круглой и плоской, с чуть погнутой от времени крышкой. Должно быть, когда-то в ней хранились конфеты, мелкие леденцы, разноцветное монпансье или «морские камушки» в глазури и с арахисом внутри. Когда конфеты были съедены, кому-то стало жаль выбрасывать небольшую, но вместительную жестянку с плотно закрывающейся крышкой, а может, владелец был просто-напросто Плюшкиным, не решившимся с нею расстаться, но, так или иначе, коробке нашлось новое применение: хранить в себе бисер твоей жизни.
Ты говоришь,
этот бисер, если высыпать его на скатерть, похож на звёздное небо, за тем небольшим различием, что все звёзды с земли выглядят одинаковыми белыми пятнами, разве что отличаются слегка по размеру и яркости свечения, а бисер твой – семи цветов радуги и множества различных оттенков, всех и не сосчитать. Вот только имеет ли значение яркость красок, если всё это разноцветье доставляет тебе куда меньше радости и удовольствие, чем наблюдение за звёздным небом, пусть даже звёзды кажутся совершенно одинаковыми?
Ты говоришь,
нет ничего сложнее, чем пытаться перебрать содержимое медной коробки твоей жизни, рассортировать красные бисерины к красным, синие – к синим, а матовые зелёные отделить от зелёных глянцевых, не перепутать лиловый с розово-фиолетовым, не забыть выбросить несколько негодных бисерин, у которых в середине нет отверстия; а уж о том, чтобы пересчитать, сколько бисера каждого цвета, не может быть и речи. Слишком сложно. Ноют плечи, когда низко наклоняешься над столом, затекает шея, начинают слезиться глаза и через какое-то время невыносимо раскалывается голова.
Ты говоришь,
что это слишком сложно для тебя, что ты устала изо дня в день пытаться разобраться с этой разноцветной россыпью. Говоришь, что когда у тебя уже начинает что-то получаться, появляется кто-то – каждый раз новый, - сгребает весь бисер назад в коробку и хорошенько встряхивает её. В жестяном нутре бисер гремит, как трещотка, звук этот даже в какой-то степени приятен, но совершенно иной результат: все цвета вновь перепутаны, среди целых бисерин опять затесались сломанные, и приходится начинать всю работу сначала. Но у тебя опускаются руки, дрожат губы и начинают увлажняться глаза, уже ничего не хочется делать, и ты в состоянии только раскрыть коробку, зачерпнуть пригоршню разноцветья и пересыпать из ладони в ладонь.
Ты говоришь,
что устала, у тебя больше нет сил раз за разом разгребать бисер твоей жизни. Но что ты хочешь услышать от меня? Что мне тебе ответить? Я могу сказать лишь одно: возьми, чтоб тебя, в руки иголку с ниткой и начни делать со своей жизнью хоть что-нибудь!
что твоя жизнь подобна россыпи бисера в медной коробке – круглой и плоской, с чуть погнутой от времени крышкой. Должно быть, когда-то в ней хранились конфеты, мелкие леденцы, разноцветное монпансье или «морские камушки» в глазури и с арахисом внутри. Когда конфеты были съедены, кому-то стало жаль выбрасывать небольшую, но вместительную жестянку с плотно закрывающейся крышкой, а может, владелец был просто-напросто Плюшкиным, не решившимся с нею расстаться, но, так или иначе, коробке нашлось новое применение: хранить в себе бисер твоей жизни.
Ты говоришь,
этот бисер, если высыпать его на скатерть, похож на звёздное небо, за тем небольшим различием, что все звёзды с земли выглядят одинаковыми белыми пятнами, разве что отличаются слегка по размеру и яркости свечения, а бисер твой – семи цветов радуги и множества различных оттенков, всех и не сосчитать. Вот только имеет ли значение яркость красок, если всё это разноцветье доставляет тебе куда меньше радости и удовольствие, чем наблюдение за звёздным небом, пусть даже звёзды кажутся совершенно одинаковыми?
Ты говоришь,
нет ничего сложнее, чем пытаться перебрать содержимое медной коробки твоей жизни, рассортировать красные бисерины к красным, синие – к синим, а матовые зелёные отделить от зелёных глянцевых, не перепутать лиловый с розово-фиолетовым, не забыть выбросить несколько негодных бисерин, у которых в середине нет отверстия; а уж о том, чтобы пересчитать, сколько бисера каждого цвета, не может быть и речи. Слишком сложно. Ноют плечи, когда низко наклоняешься над столом, затекает шея, начинают слезиться глаза и через какое-то время невыносимо раскалывается голова.
Ты говоришь,
что это слишком сложно для тебя, что ты устала изо дня в день пытаться разобраться с этой разноцветной россыпью. Говоришь, что когда у тебя уже начинает что-то получаться, появляется кто-то – каждый раз новый, - сгребает весь бисер назад в коробку и хорошенько встряхивает её. В жестяном нутре бисер гремит, как трещотка, звук этот даже в какой-то степени приятен, но совершенно иной результат: все цвета вновь перепутаны, среди целых бисерин опять затесались сломанные, и приходится начинать всю работу сначала. Но у тебя опускаются руки, дрожат губы и начинают увлажняться глаза, уже ничего не хочется делать, и ты в состоянии только раскрыть коробку, зачерпнуть пригоршню разноцветья и пересыпать из ладони в ладонь.
Ты говоришь,
что устала, у тебя больше нет сил раз за разом разгребать бисер твоей жизни. Но что ты хочешь услышать от меня? Что мне тебе ответить? Я могу сказать лишь одно: возьми, чтоб тебя, в руки иголку с ниткой и начни делать со своей жизнью хоть что-нибудь!
четверг, 23 апреля 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Совесть - это заноза в душе.
суббота, 18 апреля 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Почему-то счастье нынче многими рассматривается как нечто недостижимое, невозможное и крайне редкое. Проводятся разбирательства на тему того, что это-де не счастье, а всего лишь радость, а то и вовсе приятный случай и не более того. На самом деле всё гораздо проще и, пожалуй, зависит от подхода. А к чему это я? А к тому, что очередной раз запивая таблетку горячим чаем и кутаясь в одеяло, чтобы прогнать температурный озноб, я вдруг вспомнил момент своей жизни, когда испытал просто неописуемое и неземное счастье.
Мне было лет тринадцать, я с бабушкой был в Алуште. Бабушка рано ложилась спать, а я уходил гулять на полночи, благо, подростком был хоть и "со странностями", но вполне разумным и, видимо, внушающим доверие. В один из таких вечеров я наткнулся на набережной на компанию музыкантов. Трое молодых ребят лет на семь-десять старше устанавливали усилитель, брали в руки гитары и пели русский рок, старательно поддерживаемые окружавшими их слушателями. Пели действительно здорово, не просто бренчали кто как. А мне в какой-то момент неожиданно захотелось пива. Надо сказать, что я его ни тогда не любил, ни теперь особо не питаю слабости, всё больше как-то по вину красному. Но в тот вечер настолько сильно "припёрло", что таки отправился к ближайшему лотку, купил холодную баночку зелёной "Оболони" и вернулся назад. Не стал присоединяться снова к компании, но спустился к морю и уселся на камни. Позади меня метрах в двадцати продолжали петь с детства знакомые мелодии, впереди мягко шумело море, над головой распростёрлось безграничное небо, а я попивал холодненькую "Оболонь" и ощущал себе просто невероятно, неописуемо, о-фи-ги-тель-но счастливым.
Мне было лет тринадцать, я с бабушкой был в Алуште. Бабушка рано ложилась спать, а я уходил гулять на полночи, благо, подростком был хоть и "со странностями", но вполне разумным и, видимо, внушающим доверие. В один из таких вечеров я наткнулся на набережной на компанию музыкантов. Трое молодых ребят лет на семь-десять старше устанавливали усилитель, брали в руки гитары и пели русский рок, старательно поддерживаемые окружавшими их слушателями. Пели действительно здорово, не просто бренчали кто как. А мне в какой-то момент неожиданно захотелось пива. Надо сказать, что я его ни тогда не любил, ни теперь особо не питаю слабости, всё больше как-то по вину красному. Но в тот вечер настолько сильно "припёрло", что таки отправился к ближайшему лотку, купил холодную баночку зелёной "Оболони" и вернулся назад. Не стал присоединяться снова к компании, но спустился к морю и уселся на камни. Позади меня метрах в двадцати продолжали петь с детства знакомые мелодии, впереди мягко шумело море, над головой распростёрлось безграничное небо, а я попивал холодненькую "Оболонь" и ощущал себе просто невероятно, неописуемо, о-фи-ги-тель-но счастливым.
среда, 15 апреля 2009
Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
На одной чаше весов - профессиональная гордость (свет и тьма, оно у меня есть?!). На второй - равнодушие.
Спрашивается: с какой такой радости перевешивает баранье упрямство и откуда оно вообще взялось на весах с двумя чашами?
Спрашивается: с какой такой радости перевешивает баранье упрямство и откуда оно вообще взялось на весах с двумя чашами?