Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Когда мне было лет пять-шесть, я познакомился с одним вороном. Впрочем, куда вернее было бы сказать, что это ворон с достойной уважения настойчивостью заставлял меня с ним знакомиться, чему я тогда с завидным упрямством сопротивлялся. В тот день я в первый и последний раз в жизни был в зоопарке, расположенном в отдалённом от центра города районе. Сейчас уже не помню, каким образом бабушка и дедушка туда меня затащили, ибо я уже тогда терпеть не мог видеть животных в неволе и, например, из цирка (и без того не слишком-то любимого) просил себя увести сразу после антракта, когда начиналось второе отделение, где всегда имели место либо тигры, либо дресированные лошади, либо ещё какой-нибудь образец ограничения свободы изначально свободолюбивых существ.
В общем, как я там оказался - ума не приложу, однако оказался. О том, какую жуть представлял собой тогда зоопарк, даже упоминать не стану; поверьте на слово, это было кошмарное зрелище. От постоянной брезгливой неприязни в адрес руководства зоопарка и внутреннего сочувствия к обитающим там животным (из которых, между прочим, далеко не все были рождены уже в неволе), меня отвлёк большой чёрный птиц, который постоянно находился где-то рядом, совершенно не желая уходить. Сперва он просто вышагивал позади или, если я сидел на скамейке, топтался где-то поблизости. Потом, то ли обнавглев, то ли выбрав мелкого меня объектом своих притязаний, начал подбираться всё ближе, хватать клювом за штанину или, поднявшись на полметра в воздух, - за капюшон куртки.
Сперва я решил, что всё дело именно в ней - красной ветровке, которая, как я подумал, скорее всего привлекала внимание нахальной птицы. Тогда я не был в курсе, различают ли вороны цвета, да и сейчас, если быть откровенным, не имею об этом понятия. Говоря проще, куртку я снял и повесил на руку бабушки, благо в тот майский день было уже тепло, и мелкого меня не донимали требованиями не раздеваться. Однако сия тактическая находка не принесла ровным счётом никакой пользы: ворон как ходил следом за мной, тягая за джинсы, так и продолжал следовать, разве что теперь цеплял клювом не капюшон куртки, а нижнюю часть свитера сзади. Дедушка с бабушкой усиленно пытались птицу прогнать, но ворон, отлетев от них на метр-другой, потом снова возвращался. А уж если я отходил в сторонку от взрослых или они переносили своё внимание с единственного внука на что-нибудь другое, спасу от птицы не было вообще.
К чему мне всё это вдруг вспомнилось? Да просто встретил сегодня этого ворона. Спустя столько лет пересёкся взглядом с ним, неподвижно сидящим на спинке скамейки и оглядывающим улицу, словно князь - свои владения. Я его сразу узнал, уж не понимаю, каким образом. И ведь раньше, скольких бы чёрных птиц этой породы не видывал, никогда не вспоминал о той встрече из детства, а вот сегодня вспомнил.
Ворон почти не изменился. Они ведь долго живут, особенно по человеческим меркам. Птиц был всё такой же крупный, иссиня-чёрный, с блестящими перьями и чуть кривоватым клювом (должно быть, последствие какой-то драки). А таких глаз, как у этого ворона, я никогда не видел ни у одной птицы. Да и людей, пожалуй, с таким выражением глаз вряд ли часто встретишь. Пронзительные, безгранично глубокие и будто наполненные неким великим знанием, пониманием всего и вся, потаённой истиной, доступной лишь ему одному.
Ворон позволил мне присесть радом с ним на скамейку, хотя подвинуться не соизволил, даже не пошевелился. Лишь повернул голову в мою сторону и, не отводя взгляда, ждал, пока я это сделаю. Наверное, мы долго могли бы вот так играть в гляделки, улыбаясь друг другу и вспоминая нашу первую встречу, если бы откуда-то не появился вдруг упитанный ротвейлер, ведущий за собой на поводке ущербного вида немолодого мужчину, и не прогнал лаем ворона с его насиженного места. Ворон взмыл в небо, каким-то невообразимым зигзагом обогнув нависавшую над скамейкой ветку, и улетел, махнув мне крылом, как будто говоря, что мы ещё непременно увидимся. Когда-нибудь.
...В одно из тех мгновений, пока мы смотрели друг другу в глаза, во мне зародилось сомнение в устройстве мира. А вдруг - подумалось - легенды о том, что после смерти некоторых людей их души не перерождаются вновь, а вселяются в тела наиболее мудрых животных, таких как кошки и вороны? Вдруг этот ворон был вовсе не случайно встреченной в зоопарке птицей, с которой жизнь столкнула маленького меня? Вдруг он много лет назад узнал во мне того, кого я в себе тогда ещё не познал, а сегодня, встретившись мне вновь, словно для себя сделал вывод, что тогда был прав, что я в итоге оказался именно тем, кого он увидел в пятилетнем мальчугане, с хмурым видом вышагивающим мимо вольеров с животными?
Пожалуй, спрошу у него, когда мы повстречаемся снова.
Current music: Beethoven - Piano Sonata Op.27 №02 in C sharp minor (Moonlight)
В общем, как я там оказался - ума не приложу, однако оказался. О том, какую жуть представлял собой тогда зоопарк, даже упоминать не стану; поверьте на слово, это было кошмарное зрелище. От постоянной брезгливой неприязни в адрес руководства зоопарка и внутреннего сочувствия к обитающим там животным (из которых, между прочим, далеко не все были рождены уже в неволе), меня отвлёк большой чёрный птиц, который постоянно находился где-то рядом, совершенно не желая уходить. Сперва он просто вышагивал позади или, если я сидел на скамейке, топтался где-то поблизости. Потом, то ли обнавглев, то ли выбрав мелкого меня объектом своих притязаний, начал подбираться всё ближе, хватать клювом за штанину или, поднявшись на полметра в воздух, - за капюшон куртки.
Сперва я решил, что всё дело именно в ней - красной ветровке, которая, как я подумал, скорее всего привлекала внимание нахальной птицы. Тогда я не был в курсе, различают ли вороны цвета, да и сейчас, если быть откровенным, не имею об этом понятия. Говоря проще, куртку я снял и повесил на руку бабушки, благо в тот майский день было уже тепло, и мелкого меня не донимали требованиями не раздеваться. Однако сия тактическая находка не принесла ровным счётом никакой пользы: ворон как ходил следом за мной, тягая за джинсы, так и продолжал следовать, разве что теперь цеплял клювом не капюшон куртки, а нижнюю часть свитера сзади. Дедушка с бабушкой усиленно пытались птицу прогнать, но ворон, отлетев от них на метр-другой, потом снова возвращался. А уж если я отходил в сторонку от взрослых или они переносили своё внимание с единственного внука на что-нибудь другое, спасу от птицы не было вообще.
К чему мне всё это вдруг вспомнилось? Да просто встретил сегодня этого ворона. Спустя столько лет пересёкся взглядом с ним, неподвижно сидящим на спинке скамейки и оглядывающим улицу, словно князь - свои владения. Я его сразу узнал, уж не понимаю, каким образом. И ведь раньше, скольких бы чёрных птиц этой породы не видывал, никогда не вспоминал о той встрече из детства, а вот сегодня вспомнил.
Ворон почти не изменился. Они ведь долго живут, особенно по человеческим меркам. Птиц был всё такой же крупный, иссиня-чёрный, с блестящими перьями и чуть кривоватым клювом (должно быть, последствие какой-то драки). А таких глаз, как у этого ворона, я никогда не видел ни у одной птицы. Да и людей, пожалуй, с таким выражением глаз вряд ли часто встретишь. Пронзительные, безгранично глубокие и будто наполненные неким великим знанием, пониманием всего и вся, потаённой истиной, доступной лишь ему одному.
Ворон позволил мне присесть радом с ним на скамейку, хотя подвинуться не соизволил, даже не пошевелился. Лишь повернул голову в мою сторону и, не отводя взгляда, ждал, пока я это сделаю. Наверное, мы долго могли бы вот так играть в гляделки, улыбаясь друг другу и вспоминая нашу первую встречу, если бы откуда-то не появился вдруг упитанный ротвейлер, ведущий за собой на поводке ущербного вида немолодого мужчину, и не прогнал лаем ворона с его насиженного места. Ворон взмыл в небо, каким-то невообразимым зигзагом обогнув нависавшую над скамейкой ветку, и улетел, махнув мне крылом, как будто говоря, что мы ещё непременно увидимся. Когда-нибудь.
...В одно из тех мгновений, пока мы смотрели друг другу в глаза, во мне зародилось сомнение в устройстве мира. А вдруг - подумалось - легенды о том, что после смерти некоторых людей их души не перерождаются вновь, а вселяются в тела наиболее мудрых животных, таких как кошки и вороны? Вдруг этот ворон был вовсе не случайно встреченной в зоопарке птицей, с которой жизнь столкнула маленького меня? Вдруг он много лет назад узнал во мне того, кого я в себе тогда ещё не познал, а сегодня, встретившись мне вновь, словно для себя сделал вывод, что тогда был прав, что я в итоге оказался именно тем, кого он увидел в пятилетнем мальчугане, с хмурым видом вышагивающим мимо вольеров с животными?
Пожалуй, спрошу у него, когда мы повстречаемся снова.
Current music: Beethoven - Piano Sonata Op.27 №02 in C sharp minor (Moonlight)