Мой способ шутить – говорить правду. Нет на свете ничего смешнее. ©Б.Шоу
Домашний компьютер (единственный, неповторимый и нежно любимый) отправился на диагностику, ибо последние несколько месяцев откровенно задолбал постоянными подвисаниями сети. Перспектива остаться без машины, а значит – ВоВа, фильмов, интернета, удобного способа набирать текст и прочих мелких приятностей – откровенно удручает, и сразу после обмена системного блока на бумажку с печатью сервисного центра ощутил, что скучаю. Забавно, учитывая тот факт, что во время отпуска всего раз садился перед монитором, а потом попросту забыл об этом и не чувствовал никакой тяги ни к интернету, ни к игре, ни даже к дайрам. Да и по возвращении, признаться, как-то не сумел толком влиться в привычное русло. Пока во всяком случае.
Кстати, о русле. Уже полторы недели прошло, а у меня всё ещё стойкое ощущение, что я не домой вернулся, а наоборот – приехал на какую-то временную работу из дому, куда очень сильно тянет и хочется вернуться. Одновременно с этим странное состояние полусна-полуяви, когда сложно порой понять и осознать, где нахожусь и что делаю. Порой ловлю себя на мысли, что уже какое-то время выполняю некую работу на полном автомате или говорю с кем-то, словно автоответчик. Пару раз в центре вместо бензиновых миазмов дохнуло морем – высшая степень заглюченности или признак по-настоящему прекрасно проведённого отпуска. Положительно, настолько хорошо отдыхать не следует, иначе это и впрямь несколько дезориентирует.
Есть у моей матери дивное свойство – терять свою кофейную чашку. Чашка сия скорее должна быть названа чашечкой: совсем небольшая из толстого прозрачного стекла, вроде как небьющегося. Вполне допускаю, что её можно с первого взгляда не найти на полке, если посмотреть мельком. Вот только теряет чашку моя мать отнюдь не на полке, а по всей квартире. И нет ничего удивительного в том, чтобы найти её где-нибудь в туалете, на балконе или даже, как один раз уже было, в стиральной машине. Не спрашивайте, как мать умудрилась её туда засунуть – сам не знаю. Так вот, звонить мне мать на работу и задаёт сакраментальный вопрос: «Скажи первое, что придёт в голову. Где может быть моя чашка?» Почему-то в голову сразу приходит та самая стиральная машина, о чём и говорю не без доли ехидства в голосе. Мать что-то бурчит и прощается. Обычно после этого она через какое-то время перезванивает, чтобы сообщить о новом необычном месте дислокации чашки, а тут вот почему-то звонка нет ни пять минут, ни десять. Перезваниваю сам: «Неужели и правда в стиралке?». А сам думаю, что, может, хотя бы где-то в кладовке (оная машина как раз стоит). «Нет, - отвечает мать. – Но когда выходила из кладовки, нашла её на зеркале». Кое, к слову, висит как раз напротив двери в кладовую. Новая грань моих провидческих талантов раскрыта!
Нет, я не тормоз и даже не медленный газ, но о том, что в нашей стране приняли какой-то закон об изменении правил русского языка, узнал только сейчас. Вот буквально несколько минут назад. И примерно столько же времени находился в умственном ступоре. Допустимость двойного ударения (бедная ты моя орфоэпия, эк тебя измочалили!) в некоторых слова убила напрочь. И если теперь уже узаконенное существование не только «догово’ра» и «катало’га», но и «до’говора» и «ката’лога» по-прежнему бесят, раздражают и выводят из себя, но хотя бы кажутся более-менее логичным итогом (это неправильный, но всё же профессиональный язык, половина бухгалтеров только так и говорит), то появление у «йо’гурта» его корявого братца-«йогу’рта» просто шокирует. Нет, вы когда-нибудь слышали о продукте под названием «йогу’рт»? Я и йо’гурты-то особо не люблю, а уж йогу’рт просто вызывает страх и оторопь! А ведь это всего три слова из длинного списка. Надо бы, кстати, изучить и ужаснуться. Моя вера в безумие чинуш, которые занимались согласованием сего нововведения, почти безгранична. А великий и могучий великомученик вновь достоин даже не сочувствия, но полноценной жалости.
Кстати, о русле. Уже полторы недели прошло, а у меня всё ещё стойкое ощущение, что я не домой вернулся, а наоборот – приехал на какую-то временную работу из дому, куда очень сильно тянет и хочется вернуться. Одновременно с этим странное состояние полусна-полуяви, когда сложно порой понять и осознать, где нахожусь и что делаю. Порой ловлю себя на мысли, что уже какое-то время выполняю некую работу на полном автомате или говорю с кем-то, словно автоответчик. Пару раз в центре вместо бензиновых миазмов дохнуло морем – высшая степень заглюченности или признак по-настоящему прекрасно проведённого отпуска. Положительно, настолько хорошо отдыхать не следует, иначе это и впрямь несколько дезориентирует.
Есть у моей матери дивное свойство – терять свою кофейную чашку. Чашка сия скорее должна быть названа чашечкой: совсем небольшая из толстого прозрачного стекла, вроде как небьющегося. Вполне допускаю, что её можно с первого взгляда не найти на полке, если посмотреть мельком. Вот только теряет чашку моя мать отнюдь не на полке, а по всей квартире. И нет ничего удивительного в том, чтобы найти её где-нибудь в туалете, на балконе или даже, как один раз уже было, в стиральной машине. Не спрашивайте, как мать умудрилась её туда засунуть – сам не знаю. Так вот, звонить мне мать на работу и задаёт сакраментальный вопрос: «Скажи первое, что придёт в голову. Где может быть моя чашка?» Почему-то в голову сразу приходит та самая стиральная машина, о чём и говорю не без доли ехидства в голосе. Мать что-то бурчит и прощается. Обычно после этого она через какое-то время перезванивает, чтобы сообщить о новом необычном месте дислокации чашки, а тут вот почему-то звонка нет ни пять минут, ни десять. Перезваниваю сам: «Неужели и правда в стиралке?». А сам думаю, что, может, хотя бы где-то в кладовке (оная машина как раз стоит). «Нет, - отвечает мать. – Но когда выходила из кладовки, нашла её на зеркале». Кое, к слову, висит как раз напротив двери в кладовую. Новая грань моих провидческих талантов раскрыта!
Нет, я не тормоз и даже не медленный газ, но о том, что в нашей стране приняли какой-то закон об изменении правил русского языка, узнал только сейчас. Вот буквально несколько минут назад. И примерно столько же времени находился в умственном ступоре. Допустимость двойного ударения (бедная ты моя орфоэпия, эк тебя измочалили!) в некоторых слова убила напрочь. И если теперь уже узаконенное существование не только «догово’ра» и «катало’га», но и «до’говора» и «ката’лога» по-прежнему бесят, раздражают и выводят из себя, но хотя бы кажутся более-менее логичным итогом (это неправильный, но всё же профессиональный язык, половина бухгалтеров только так и говорит), то появление у «йо’гурта» его корявого братца-«йогу’рта» просто шокирует. Нет, вы когда-нибудь слышали о продукте под названием «йогу’рт»? Я и йо’гурты-то особо не люблю, а уж йогу’рт просто вызывает страх и оторопь! А ведь это всего три слова из длинного списка. Надо бы, кстати, изучить и ужаснуться. Моя вера в безумие чинуш, которые занимались согласованием сего нововведения, почти безгранична. А великий и могучий великомученик вновь достоин даже не сочувствия, но полноценной жалости.
-
-
25.09.2009 в 11:24Дело в том, что раньше языковой нормой было ударение как раз таки на 2-ой слог, т.к. слово турецкое и так его произносили во времена Набокова. Потом в нашей стране слово забыли вместе с продуктом, а вернулся этот продукт к нам в несколько ином виде и с новым проанглийским ударением, которое в словарях раньше не значилось. И лишь спустя 20 (?) лет, если принять за время появления в нашей стране йогуртов 90-ые, его узаконили. Т.ч. попрошу не наезжать =))).
Остальные измениния тоже объяснимы, но мне, как большому консерватору и любителю старого литературного языка, неприятны.
Вот =).
-
-
28.09.2009 в 13:18